Проводив взглядом вылетевшую из палаты, словно пуля, сестричку, Лукин попробовал пошевелить руками и пальцами ног. Получилось не очень, тело по-прежнему плохо ощущалось, но он был определённо жив. Идти куда-либо точно не было желания, зато адски хотелось есть и ещё больше – спать, спать…
Задремавшего Игоря разбудили возбуждённые голоса и топот множества ног, раздавшиеся в коридоре. Дверь резко распахнулась, в палату ворвался запыхавшийся Дёмин, следом за ним вошли ещё какие-то люди, моментально заполнив комнату до отказа. Почему-то не было видно только Грачова.
- Как вы себя чувствуете? – вместо приветствия спросил профессор, бесцеремонно ощупывая лоб, живот, шею и запястья пациента.
- Не знаю... Кажется, живой, если только вы не снитесь. – слабым, но довольно уверенным голосом ответил Лукин.
- Ничего не болит? Голова не кружится?
- Нет, всё в порядке. Очень есть хочется...
- Неудивительно! Целую неделю из Вас всё только выходило, питались глюкозой из капельницы! – заявил Дёмин, озабоченно рассматривая глаза Игоря. – Лежите, сейчас вам принесут немного поесть. Сегодня отдыхайте, набирайтесь сил, а завтра мы начнём обследование...
Снова анализы, рентген, зонды и прочие процедуры... В первые дни его перевозили на кресле, но спустя неделю Лукин уже бодро передвигался по коридору самостоятельно. К сожалению, выходить за пределы небольшого отделения ему запрещали, на улицу также, но все эти неудобства выглядели мелочью. Он был жив, и главное – полностью здоров! Ни одной опухоли, никаких следов раковых клеток! О большем он не мог и мечтать всего двадцать дней назад, когда ехал из дома в неизвестность.
В очередной день пребывания в клинике Лукин проснулся от ощущения чужого взгляда, давившего во сне на сознание. В кресле, стоящем в паре метров от койки вместо привычной медсестрички, увидел невысокого, невзрачного мужчину. Его возраст оказалось так же сложно определить, как и запомнить его внешность. До странности худощавое лицо гостя отдалённо напоминало киношные образы немецкого офицера из фильмов о войне. Прозрачные, голубые глаза чуть навыкате, смотрели с холодной расчётливостью. При этом, стоило отвести взгляд, образ визитёра тут же размывался, подобно призраку.
- Доброе утро, Игорь Алексеевич. – тихо сказал мужчина, таким же невнятным голосом, как и черты его лица. – Как ваше самочувствие?
- Спасибо... Прекрасно... – ответил Лукин, садясь на койке. – Кажется, я вас не видел раньше... Как вас зовут?
- Не важно. Как не важно и то, чем я занимаюсь. Важен только ваш ответ на мой вопрос.
Игорь вопросительно посмотрел на собеседника, но тот молчал, неотрывно глядя прямо в глаза.
- Игорь Алексеевич, вы помните, что перед лечением подписывали договор о неразглашении? – всё тем же тихим, бесцветным голосом, наконец, спросил незнакомец.
- Конечно...
- Стоит ли напоминать о том, что вы отдыхали прошедшие три недели в санатории на Алтае? – загадочный посетитель смотрел на Игоря так, как смотрят на подопытного кролика, крысу или неодушевлённый предмет. – Вот, ваши документы из санатория, фото на память, билеты из Горно-Алтайска в Москву...
Невзрачный протянул ничего не понимающему Лукину большой конверт, набитый какими-то бумагами. Высыпав содержимое на койку, Игорь удивлённо посмотрел на несколько фотографий, запечатлевших его на фоне алтайских гор, в столовой санатория, в компании симпатичной девушки и незнакомых людей преклонного возраста. Кроме фотокарточек, среди бумаг обнаружились билеты на экскурсии, погашенные авиабилеты, измятые чеки из магазинов курортного городка Белокурихи, прочие бумажки, обычно скапливающиеся в карманах путешественников.
- Кажется, я вас понимаю, господин Неважно. – не отрывая взгляда от фотографий, тихо сказал Игорь. – В данный момент я, наверное, еду из аэропорта на Ярославский вокзал?
- Рад, что мы понимаем друг друга, Игорь Алексеевич. – едва заметно улыбнулся неизвестный. – У вас полчаса на сборы, потом за вами зайдут. Мобильник не ищите, вам его передадут на вокзале. Советую иногда звонить Наде, с которой вы весело провели время в санатории, она очень беспокоится о вашем здоровье. Желаю здравствовать!
Мужчина поднялся из кресла и вышел из палаты, неслышно затворив за собой дверь и оставив на душе неприятный осадок, словно не здоровья пожелал, а осыпал проклятиями.
Откинувшись спиной на прохладную стену, Лукин закрыл глаза и мысленно выругался. Ощущать себя подопытной крысой, даже получив в подарок жизнь и здоровье, оказалось довольно неприятно. Но, в то же время, он испытывал безмерную благодарность всем этим людям, даже «невзрачному», за спасение, за подаренные надежду и здоровье. Только как отблагодарить их, если его здесь даже не было, он не знал. Впрочем... Какая теперь разница? Все получили желаемое. Ему – здоровье, им - опыт. Пора и честь знать.