- Нужно уезжать!
- Почему?
- Их станет еще больше!
- Отстань от него! - подскочила Лана. - Что ты делаешь?
- Остынь, подруга. Он пытается что-то сказать.
- Ему нельзя ни говорить, ни двигаться! - Лана ошпарила его яростным взглядом, оттолкнула его руки, поправляя тесемки бинтов.
Сзади, словно нос сухогруза из дымки, вырос силуэт Семена с добытой из подсобки лопатой наперевес, причем выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
- Эй, эй, эй! - Макс примирительно вскинул руки. - Ребята, расслабьтесь. Что за кипеш?
Убедившись, что угрозы нет, Семен присел подле Ланы - та вливала в рот страдальцу какое-то лекарство из пузырька.
- Ну как он?
- Состояние критическое. Долго не протянет.
Семен помрачнел, его лицо сразу осунулось. С губ сорвалось безмолвное проклятие.
- Слушайте, а что с ним вообще произошло? И как парня зовут?
Девушка и бородач переглянулись, безмолвно совещаясь. Макс мгновенно сообразил, что к чему.
- В принципе, мне-то по барабану, - заявил он, - мне даже без разницы, сдохнет он или жить останется. Но насчет уезжать, я считаю, человек прав. Или так и будем здесь торчать? Саранчи станет больше? Он правду сказал?
Семен вздохнул, умыв лицо ладонями. Долго смотрел на Макса, потом на пострадавшего, потом на дверь.
- Да, он сказал правду.
- Но... - Лана тревожно подалась вперед.
- Мы должны рискнуть, - осадил Семен и исподлобья посмотрел на пустынника. - Этого человека зовут Виктор Миронов. Он - ученый, последний из выживших...
- Да хоть Санта-Клаус! Мне....
- Заткнись и слушай. - Семен уселся на бетонном полу поудобнее. - Этот человек обладает знаниями, которые могут избавить нас от саранчи. Знаешь, откуда она взялась? Биологи пытались вывести искусственную саранчу, которая уничтожала бы вредителей. Замысел заключался в том, чтобы загрузить в насекомых специальную программу, по которой они стали бы пожирать исключительно тлю или там колорадского жука. Еще до События Миронов работал в институте, где проводили опыты над насекомыми. Сотрудники института получили грант, публикации в ведущих журналах, проводили один за другим успешные эксперименты. Некоторым даже светила Нобелевка.
Но в какой-то момент процесс вышел из-под контроля, и произошло то, что произошло. Теперь уже неважно, что послужило причиной - ошибка или неосторожность. Никто не думал, что кобылки мутируют в этих монстров и вырвутся наружу. Виктор рассказывал мне, как в программе произошел сбой, и саранча стала поглощать любую органику, включая белок. Чем мы их только не били - и жгли, и химикатами травили. Все впустую. Миронову в числе немногих тогда удалось спастись. Последний год он активно работал над оружием и нашел средство, которое гарантированно может уничтожить саранчу. Как всякий оторванный от реальности человек он оказался слишком наивным. Рассказывал о своих занятиях направо и налево, не думая, что всегда найдутся те, кому на руку нынешнее положение вещей, вся эта разруха, голод и дикость... Короче, убить его решили. По чистой случайности он остался в живых, но нанесенная рана оказалась слишком глубокой. Нужна хирургическая операция. В Новом Саранске нет таких специалистов, поэтому решено было перевезти его к вам.
Теперь все стало на свои места. Макс потер подбородок, переваривая услышанное.
- Его лабораторию сожгли в день покушения, - добавил Семен. - Если он погибнет, мы потеряем шанс на избавление. Таков расклад.
Пустынник сделал движение, чтобы встать.
- Тебе нужно знать кое-что еще, - одернул его Семен. - Миронов открыл, что твари обладают чем-то вроде коллективного сознания. Движимые инстинктом, они объединяются в рой и ищут себе пропитание. Что видит одно насекомое - видят все.
- Это многое объясняет. Думаешь, они... догадываются, что мы здесь?
- Возможно. Ведь они нас почуяли, - бородач неопределенно повел носом.
- Ну и как ты предлагаешь выбираться отсюда? Мы же, считай, в ловушке!
- Не знаю, - буркнул он. - Помоги. Мы отблагодарим.
Лана заплакала - внезапно и обильно. У нее на руках медленно умирал Виктор Миронов, с перекошенным от боли ртом, с болезненной испариной на высоком ученом лбу. Макс отвел глаза. Вот так переделка! Думай, приказал он себе. Думай! Пустынник вскочил, подошел к стене, приложил ухо и обнаружил, что натиск насекомых ослаб. Ударов становилось все меньше: примерно так же в окно стучится грибной дождик. Макс быстро отогнул тряпицу и глянул в щель. Окрестности покрывал живой, постоянно двигающийся ковер из саранчи. Насекомые облепили те поверхности, за которые можно было зацепиться. Но во многих местах виднелись проплешины.