- Ну-ка, дружище! - пустынник ударил жеребца в бок. Тот заржал, с непривычки повел задом, попытался встать на задние ноги, вспорол копытами землю. Опытный Максим припал корпусом к спине животного и, когда то опустилось на четыре копыта, ударил по крупу еще раз. Жеребец поскакал. Макс издал победный клич - никогда со времен События ему еще не было так легко и хорошо. Ветер бил в лицо, тело чувствовало каждое движение коня. Табун послушно устремился следом. Макс повел уздечкой по сторонам, проверяя, слушается ли скакун, поворачивает ли, куда нужно. Ха! А навыки-то остались, с гордостью подумал он.
Стемнело. Но до сумерек было еще далеко - это солнце заслонили бесчисленные эшелоны саранчи. Фронт подполз так близко, что его очертания расплылись, распались на триллионы отдельных точек, превратились в белый шум, в помехи на экране неба. Шипение становилось все громче, доходило до предела слышимости, и казалось, сама земля ноет, как от зубной боли, не в силах выдерживать эту адскую муку.
- Давай! - заорал Макс. - Давай, поиграем!!
Он развернул скакуна и поскакал на юг. Жеребец был молод, полон сил и энергии, поэтому очень быстро переключился на галоп. Лошади послушно скакали следом. Макс вцепился в уздечку, пригнувшись, совсем как жокей на соревнованиях. Пару раз оглянувшись, он убедился, что рой клюнул на наживку и неуклюже потянулся за табуном. Отлично, отлично! Разворачивайся, догони меня. Долго это продолжаться не могло, но сейчас важна была каждая минута. Макс чуть сбавил темп и нагнулся, чтобы сорвать тростинку.
Где-то там, за его плечами, на дороге ждали своего часа трое людей.
Их нельзя подвести.
Макс одобрительно похлопал жеребца по шее.
Надо скакать до тех пор, пока у обоих хватит сил.
Субботний разговор
В дверь позвонили. Волков крикнул жене, что уже идет и открыл сам. Над порогом звякнул колокольчик. Солнечный свет ударил в зрачки, и только сейчас стало ясно, какой погожий сегодня выдался день.
- Здравствуй, Эдик.
- Здравствуй, Артурчик. Здравствуй, Инночка. Проходите, не стойте.
Из-за спины первого посетителя показались остальные.
- Здорово, хозяин!
- Приветствую!
- Доброе утро!
Эдуард внимательно осмотрел гостей и улыбнулся. Прибыли все - трое с женами и подругами, еще один в одиночестве.
- Как добрались? - он поочередно протягивал ладонь для рукопожатия.
- С ветерком и без проблем.
- Отлично! Наконец-то вместе. Сколько лет, сколько зим! Проходите, ребята. Как же я рад вас видеть.
Дом мгновенно преобразился, загудел ульем. В прихожей образовалась небольшая толкотня. Тут же подоспела жена, торопливо поздоровалась и принялась смущенно ворчать:
- Эдя, ты бы хоть в магазин сбегал что ли, у меня конфет почти не осталось. Мог бы и пыль протереть! Извините, у нас беспорядок. Сейчас я чай заварю. Что ты стоишь, дай людям тапочки. Вешайте куртки, проходите.
- Да все хорошо, не беспокойтесь, - отшучивались гости. Женщины перезнакомились, возбужденно загомонили, делясь впечатлениями, и организованно последовали за Катей. Мужская часть столпилась в другом конце коридора.
- Так, - перед закрытой гостиной Эдуард выставил указательный палец вверх. - Для начала хочу попросить вас об одном одолжении. Заходите, но по одному и тогда, когда я скажу.
Мужчины переглянулись.
- Что ты задумал? - спросил Иван Нестеров, самый старший и самый солидный.
- Потом объясню, - подмигнул хозяин. - Просто сделайте, как я прошу. Это быстро.
- Ну ладно.
Эдуард пригласил первым Томаша. Они прошли в гостиную, уселись: хозяин - в кресло, Томаш - на широкий старинный диван, что замер у стены через журнальный столик. Еще одно кресло пустовало в стороне. Томаш огляделся и одобрительно похлопал ладонями по стеганой обивке дивана. В коридоре приглушенно бубнили.
- Как дела?
- Спасибо, нормально, - ответил Эдуард с полуулыбкой.
Помолчали. Эдуард спокойно выжидал. Томаш вопросительно смотрел на него и моргал. Пустоту требовалось чем-то заполнить.
- Как супруга, сынишка?
- Замечательно. Катя по-прежнему работает, Вовка в школе. В пятом классе уже.
- Пятерки поди таскает?
- Иногда четверками разбавляет, и даже трояками.
- Угу. Как здоровье?
- Да нормально... Стараюсь не думать об этом.