- За что тебя в кутузку загребли?
- Попытался разнять драку.
- А-а-а... - Аврора музыкально шмыгнула носом. - А я вот в своем деле с десяти лет. П-представляешь? Эти, из контроля, сказали, что отца в отлученные заберут, если я не буду его обеспечивать. Он у нас это, инвалид был: ноги отказали. Он раньше в профессиональных боях участвовал, а потом ему какая-то сволочь позвоночник п-перебила-а-а... - она зарыдала в голос. - Калеки же городу не нужны. Вот. Брат мой, он первое время грузчиком подрабатывал, но потом не выдержал, там сильным надо быть, а он у нас такой хлюпик. Зато смазливый, на него всегда всякие девки заглядывались. Ну, ему в одном месте и предложили это... плотью торговать. Отказался. Говорит, я лучше сдохну, чем буду этим заниматься. Потом за компьютеры взялся. Все равно денег не хватало, ну, я дура, и решила: попробую.
Лютер, почти рефлексивно, взял ее за руку; она ответила взаимностью.
- Я ведь, ребята, одну вещь не сказала про него. Братишка мой перед исчезновением все про какое-то волшебное место твердил. Дескать, там хорошо живется всем людям - никто никого не обижает, все всем помогают, и есть можно досыта. Ну, я подумала тогда, что он обкурился чего-то: как же такое в реальности возможно? А сейчас уже так не думаю.
- Почему?
Аврора обратила к Лютеру свои мгновенно просохшие, дочиста вымытые слезами, а потому яркие-яркие глазищи.
- Он тоже сказал, что место это там, за городом. И что путь ему укажет какой-то серафим. Не знаете, кто это? А ты, Норн?
Они не знали.
- Он хотел взять нас с собой, - Аврора зевнула. - А отец отказался и мне запретил. Гиппо. Но брат пообещал, что еще вернется за нами... что-то мне душно. Форман. Мы ждали. Потом ждала уже я одна. Папа... он. О-ох. Боринос. Что я... - и она забормотала, - геросто непарос борастин о фастос соургор эпонгос ментаи о дерипан аристо экрампос... железный язык цветет в красном на пару с восточным номер три, готовься к шару за кулисами клетки, ровно в центр. Небо треснуло. Дома сердитые. Гулять по каплям вверх. Пальцы падают на яблоко... Что с моей лягушкой?
Она закусила губу и ошарашено вытаращилась на спутников.
- Погоди-ка, - Норн повернул девушку к себе. - Тебя трогали эти отлученные? Они ранили тебя?
- Камень решает по длинному... - закивала она, - что со мной?
- Видно, эти твари чем-то тебя угостили.
- Да на тебе лица нет, - Лютер соскочил с края и встал перед Авророй, пока Норн осматривал ее зрачки. - Вот, нашел! - он указал хирургу тонкий шрам на внутренней стороне предплечья. Края ранки потемнели, а кровь выступала с маленькими пузырьками. Норн долго и пристально рассматривал шрам, так и эдак крутя свой зрительный прибор. Потом отвел Лютера в сторону и сказал:
- Дело дрянь.
Оба посмотрели на девушку, которая сонно опустилась на бортик и свернулась калачиком.
- Что с ней?
- У нас это называют информационным заражением, - объяснил Норн. - В кровь внедряют наноботы, которые заставляют нейроны напряженно работать и плодить бессвязный бред. Через какое-то время связи распадаются и мозг разрушается. Чем-то напоминает компьютерный вирус, по примеру которого создан. Для лечения этой заразы нужен специальный антидот. Еще полчаса и ей конец.
Мужчины стояли над мертвенно-бледной Авророй, губы которой шевелились, исторгая неслышные слова, а тело сотрясала мелкая дрожь. Лютер присел, погладил девочку по голове.
- Лютер, - позвала она. - Ты слышишь?
- Да, Аврора, - он чувствовал, как по лицу катятся слезы.
- Пере-, передай привет -веет моему брату. Дай. Привет. Ага?
- Ага, обязательно.
Она успокоено заснула. Прошло еще несколько минут. Озноб прошел, но Аврора не просыпалась. Лютер потерянно смотрел на ее единственную, нелепую сизую косичку.
Кто-то звал его. На третий или четвертый окрик он поднял глаза.
- Слышишь? - Норн указывал пальцем вверх.
Где-то над ними грозно бурлили килотонны воды, грозя прорваться вниз сметающим все водопадом. Струя из трубы увеличилась и забила сильнее.
- Умеешь плавать? - Лютер вскочил и постарался сосредоточиться на воде. Хирург затравленно кивнул и посмотрел на трубу. - Тогда лучше отбежать подальше.
Они успели сделать десяток шагов, когда шлюз открылся, и в сток ринулись каскады грязной воды - очередная порция отходов мегаполиса Пентаклум. Волна быстро нагнала их и, азартно сбив с ног, поволокла с собой, словно игрушки. Их переворачивало, тащило по дну, било об стены на поворотах. Постепенно уклон стал круче и поток не просто тек, а изливался вниз. Грохот стоял неимоверный. Чернота закончилась внезапно, и их выбросило вместе с нечистотами в лужу, которую можно было с натяжкой назвать прудом. Секунды борьбы с притяжением, активной работы рук и вот оба уже лежат на берегу и отплевываются.