Тиббетс вздохнул, закончив свой рассказ. Лазар закончил переводить.
Николай продолжал лежать, зарытый в звериную шкуру, но он больше не спал. Однако не подавал виду. Он не шевелился и лишь слегка приоткрыл глаза, глядя сквозь взъерошенную шерсть звериной шкуры на Тиббетса, Варяга и Лазара, сидящих на соседней койке. Рядом на табурете сидел Рэймен. Вячеслав лежал на своей койке, заложив руки за голову, и смотрел на спину Тиббетса.
— Н-да, брат, — вздохнул Варяг, попыхивая трубкой. — Не завидую тебе. Не представляю, как с этим жить. Я вот помню, по молодости завидовал другим летчикам. Кто на Су-двадцать семь летал. Тяжелый многоцелевой. А у меня легкий МиГ-двадцать девять. Я и бомберам завидовал. Особенно тем, что на Ту-сто шестьдесят. Особенно когда они на патрулирование заступать стали. Но потом как-то охладел. Да и в самолет свой просто влюбился.
— Быть истребителем — благородное ремесло, — кивнул Тиббетс. — Ты не бомбишь мосты и школы. Не утюжишь колонны беженцев и больницы. И не швыряешь ядерные заряды. Ты охотишься на других истребителей. И ты охотишься на таких, как я. Ты защищаешь небо, а не испепеляешь землю. Ты дерешься, а не громишь всех с недосягаемой высоты. И иногда дерешься на равных. Ты истребитель, а значит, благородный воин, Варяг, а не великий инквизитор…
— Слышь, Варяг, — ухмыльнулся Вячеслав. — Видел бы тебя сейчас наш генерал Басов… Брататься с врагом! Да как вы могли! Да это измена Родине и присяге! — Сквернослов стал подрожать громовому голосу Басова.
— А нам что, глотки друг другу грызть? — Яхонтов обернулся.
— Не знаю. — Вячеслав равнодушно пожал плечами.
— Послушайте, мистер Яхонтов, — вмешался в разговор Рэймен. — А каков все-таки был ваш план? Вы же не планировали с самого начала встретить тут американцев и просить их помочь с уничтожением «Авроры»? Мне кажется, что есть у вас в рукаве какой-то козырь, о котором вы не хотели говорить при Линче и его фракции. Но это ведь не «Последний Иван», верно? — Он улыбнулся.
— Но вы же против уничтожения ХАРПа, Морган. Разве я не правильно вас понял на совете? — Яхонтов развел руками.
— Знаете, я политик поневоле. Но я выучил одну простую истину. Не всегда надо говорить то, что думаешь. Не всегда надо предлагать то, чего хочешь. Я ведь когда поступил на егерскую службу, то занимался экологическим мониторингом нашей местности. Меня беспокоил ХАРП давно.
— Так значит, вы…
— Я считаю, что от этой установки надо избавиться. Строго говоря, ее нельзя было и запускать. Неизвестно, что послужило началом войны. Но за некоторое время до апокалипсиса ХАРП был запущен на полную мощность. У нас тут были проблемы с некоторыми видами связи. Сильнейшая ионизация. Головные боли. Несколько ничем не мотивированных самоубийств. Это ведь весьма необычно для маленького городка…
— Но ведь сейчас он силен как никогда. И уж всяко мощнее, чем двадцать лет назад. Почему сейчас вы умудряетесь отправлять радиосигналы? Почему сейчас нет головных болей, о которых вы говорите?
— Конечно, «Аврора» сейчас на пике своего могущества. Но характер излучения иной. Я не знаю тонкостей работы установки, но мы подозреваем, что работа ХАРПа не статична. Она эволюционирует. Она подстраивается под какие-то неведомые нам и меняющиеся цели. Либо на его работу влияют фазы солнечной активности. И более того. Теперь Хоуп-Сити в мертвой зоне. Есть определенная внутренняя зона вокруг ХАРПа, в которой его работа нулевая, но высоко в атмосфере и далее на больших расстояниях он делает свое дело. И конечно, вносит полный хаос в магнитное поле. У нас тут нет двух компасов, которые могли бы показывать одно и то же направление.
— Кстати, — добавил от себя Лазар. — Я могу подтвердить, что в большей степени догадки Моргана верны. Я как ученый немного понимаю суть процесса, который был запущен. И понимаю, что он вышел из-под контроля. Причем давно. Едва ли я смогу объяснить вам что-то на понятном языке. Тут язык формул и сложной терминологии. Но в общем, все опасения верны.