Этой же ночью была проведена выброска с парашютами личного состава. Она началась в 04.12, в условиях чрезвычайно плотного зенитного огня коммунистов. Дюжина, или около того, самолетов С-47 медленно кружили над пылающей долиной, ожидая кратковременного затишья, чтобы спикировать в карусели, выбросить четверых-пятерых человек и снова набрать высоту. Это все еще были французы и вьетнамцы штабной роты и 2-й, 3-й и 4-й рот 1-го колониального парашютного батальона. В 05.20 в общей сложности, удалось спрыгнуть девяносто одному человеку, но остальным, включая всю 1-ю роту под командованием капитана Фоссюрье, пришлось вернуться на базу. Стало слишком светло, чтобы рисковать при дальнейшей выброске личного состава. За четыре ночи воздушных десантов, 1-му колониальному парашютному батальону удалось высадить 383 человека из 876 десантников. Здесь также было впечатляющим число вьетнамцев, участвовавших даже в этих последних отчаянных прыжках: из 383 человек, совершивших прыжок, 155 были вьетнамцами. Отряд из 91 человека, который прыгнул в Дьенбьенфу на рассвете 6 мая, был последним, кто его достиг до того, как укрепрайон пал.
Но ранним утром 6 мая ситуация в Дьенбьенфу казалась далекой от отчаяния. Слабое прощупывание коммунистами «Элиан-3» было легко отбито ротой 6-го колониального парашютного батальона. Более серьезная атака на «Югетт-3» и «Югетт-5» была сдержана десантниками Иностранного легиона майора Гиро. В двух последовательных контратаках они выбили противника из своих передовых траншей и целиком их удержали.
Но по мере того, как наступало утро, становилось ясно, что генерал Зиап готовил свои войска к крупному наступлению. Последний набор аэрофотоснимков четко показал новые траншеи, расходящиеся от «Доминик-3» по направлению к тому, что осталось от «Элиан»; и еще одну сеть новых траншей, исходящих от Лысой и Фальшивой гор, теперь прогрызенных до южной оконечности «Элиан-2». Минная шахта под «Элиан-2» теперь достигла общей длины сорок семь метров; скрежет и удары саперов теперь полностью прекратились, когда длинные очереди безоружных кули начали закладывать в зияющую дыру почти 3000 фунтов тротила.
В воздухе утро 6 мая также было благоприятно для французов. Дожди на некоторое время прекратились, и с учетом того, что американские и французские гражданские пилоты выполняли полеты по снабжению, бомбардировщики и истребители французских ВВС и ВМС смогли полностью сосредоточиться на подавлении зениток. Дьенбьенфу никогда не видел столько самолетов: сорок семь бомбардировщиков Б-26, восемнадцать «Корсаров», двадцать шесть «Биркэт», шестнадцать «Хэллдайвер», и даже пять четырехдвигательных «Приватиров» военно-морского флота. Это крупное развертывание самолетов теперь эффективно подавляло зенитную артиллерию коммунистов, и на этот раз летчики-транспортники охотно слушались указаний центра управления воздушным движением Дьенбьенфу майора Герена. В то утро многие орудия коммунистов сочли благоразумным сохранять молчание, чтобы не выдавать своих позиций, но, в конце концов, настал день расплаты и для доблестных американцев из «Гражданского воздушного транспорта», летавших для снабжения с воздуха. Пилотируя С-119, капитан Джейс Б. Макговерн стал легендой в Индокитае, так же, как он был легендой в Китае во время Второй мировой войны. Бородатый мужик, и настолько огромный – его прозвище было «Землетрясение Макгун», в честь персонажа комикса «Малыш Абнер» - что использовал сделанное на заказ кресло пилота, Макговерн в то утро вылетел с полным грузом боеприпасов. Его вторым пилотом был Уоллес Буфорд, еще один американец, а остальная часть экипажа были французы. Оба пилота хорошо знали маршрут в Дьенбьенфу; фактически, в то утро Макговерн выполнял свой сорок пятый полет над долиной, а его ведомый, Стив Кусак (с которым автор летал на задачи по снабжению в Индокитае в мае 1953 года) был столь же опытен. До сих пор в то утро ни один самолет не получал серьезных попаданий и в этот раз было много военных самолетов, подавлявших зенитки. Тем не менее, когда Макговерн делал последний заход над зоной выброски, Стив Кусак внезапно услышал его голос по радио: «Я получил прямое попадание».
Действительно, один из двигателей сильно брызгал маслом, и Кусак увидел, как Макговерн быстро его заглушил. Несмотря на серьезность, этот инцидент не был как таковой фатальным, поскольку С-119 был сделан с запасом по мощности, позволявшим некоторое время продолжать полет на одном двигателе. Но еще один 37-мм снаряд советской зенитки попал в подбитый самолет, в одну из его хвостовых балок и теперь самолет плохо слушался управления. С шестью тоннами боеприпасов на борту самолет был гигантской бомбой и его крушение и взрыв в Дьенбьенфу стали бы серьезной катастрофой. Пока Макговерн и Буфорд боролись с управлением своего самолета, послышался голос Макговерна, просившего Кусака дать направление на низкий хребет, но было уже слишком поздно для любых маневров.