Фактически, через день после потери Дьенбьенфу, Франция запросила в Индокитае мира.
В Париже тоже был День Победы, и французские чиновники по традиции совершали паломничество к могиле Неизвестного солдата у Триумфальной арки на вершине Елисейских полей. Но вместо того, чтобы праздновать, большая толпа за усиленным полицейским кордоном выглядела угрюмой.
Даже популярный президент Франции Рене Коти удостоился лишь редких формальных аплодисментов. Премьер-министру Жозефу Ланьелю не досталось и этого, как и следовавшему за ним министру обороны Рене Плевану.
Некоторые люди кричали: «Отправьте их в Дьенбьенфу!», в то время как другие выкрикивали знакомую французскую угрозу непопулярным политикам: «К стенке!»
После окончания официальной церемонии, подъехал простой черный автомобиль «Ситроен» и из него вышел чрезвычайно высокий и грузный шестидесятилетний мужчина в бежевой форме французского бригадного генерала. Хотя он был уволен, как из армии, так и из политики, французский военный оркестр ждал его у Триумфальной арки, и огромная толпа осталась за полицейскими барьерами до его появления.
Высокий генерал молча подошел к могиле Неизвестного солдата, отдал честь французскому флагу, склонил голову в задумчивости, а затем вернулся к своей машине. Когда он смотрел на ликующую толпу своими близорукими глазами и махал ей в своей характерной манере, с согнутым локтем, возгласы: «Да здравствует де Голль!» и «Власть де Голлю!» слышались повсюду.
Высокий генерал услышал. И он этого не забудет.
Раненые
На поле боя главной проблемой оставались сотни тяжелораненых, которые теперь стали пленниками врага. Было очевидно, что Вьетминь не располагал ни медицинскими, ни транспортными средствами для надлежащего ухода за ними на месте, либо для транспортировки в свои тыловые районы. Если бы перемирие на поле боя не было бы достигнуто почти немедленно, многие из тяжелораненых пленных умерли бы. Обе стороны знали об этом, и враг, зная об общественном давлении на французов с целью так или иначе освободить раненых пленных, теперь стремился добиться от французов максимальных уступок.
Французский разведывательный самолет, постоянно наблюдавший за полем боя, заметил установку тентов из парашютов в долине, вслед за которой последовала выкладка из белых парашютов огромного знака Красного креста в знак того, что противник не собирался использовать долину для военных действий. Это побудило французов продолжать отправлять в долину четыре самолета, сбрасывавших продовольствие, медикаменты и лед, в надежде, что хотя бы небольшая часть этих припасов будет использована для раненых пленных. Небольшая часть была использована. И во второй половине дня 11 мая личное послание генерала Наварра для генерала Зиапа было сброшено с парашютом в долину, после чего последовало повторение того же сообщения французским военным передатчиком в Ханое. В адресованном «Главнокомандующему, генералу Во Нгуен Зиапу» письме, Наварр просил командующего противника сообщить ему, как можно организовать эвакуацию французских раненых из Дьенбьенфу.
В 18.30 11 мая пришел ответ от Вьетминя. Зиап разрешил французским парламентерам прибыть непосредственно в Дьенбьенфу для переговоров об освобождении и передаче раненых пленных. Вертолету с эмблемой Красного креста будет разрешено приземлиться в северной части взлетно-посадочной полосы Дьенбьенфу, ниже того места, где раньше находился «Югетт-6».
Наварр немедленно назначил главой французской миссии человека, который, без сомнения, был наиболее пригодным во всем Индокитае для ведения таких переговоров. Это был доктор Пьер Юар. Юар был деканом медицинской школы Ханойского университета, президентом Французского Красного креста в Индокитае и полковником запаса медицинского корпуса французской армии. К тому времени он прожил во Вьетнаме двадцать лет, был женат на вьетнамке, почти идеально говорил по-вьетнамски и в 1930-х годах защищал многих вьетнамских националистов или коммунистов от суровых мер французской колониальной администрации. Будучи главой Красного креста на протяжении всей войны в Индокитае, он беспристрастно поддерживал контакты с организацией Красного креста Вьетминя, и даже в разгар войны пересекал линию фронта на территории Вьетминя, чтобы организовать обмен больными или ранеными пленными с обеих сторон. Он также, насколько это было возможно, позаботился о том, чтобы французские и вьетнамские военные обращались с пленными бойцами Вьетминя, попавшими в их руки, в соответствии с международными правилами ведения войны. Высокая худощавая фигура с добрыми глазами, без каких либо знаков различия на его тропической униформе и в вечном пробковом шлеме, вышедшем из моды три десятилетия назад, Юар выглядел как своего рода азиатский доктор Швейцер. В сопровождении майора Жаме из французской армии и майора Роже из французских ВВС, Юар вылетел 12 мая в столицу Лаоса, Луангпрабанг, где его уже ждал вертолет. В четверг, 13 мая, в 11.00 он и его небольшая команда приземлились в Дьенбьенфу.