Обосновывая свое решение, Наварр утверждал (и генерал Коньи никогда не противоречил ему на этот счет), что Коньи запросил глубокий удар в тыл противника, требующий в общей сложности шесть моторизированных полковых боевых групп, двух бронетанковых полковых боевых групп, и двух воздушно-десантных полковых боевых групп. Кроме того, Коньи запросил три или четыре боевые группы для защиты коммуникаций и две дополнительные бронетанковые боевые группы и одну воздушно-десантную боевую группу в качестве резерва в дельте Красной реки. Эти силы превышали приблизительно на треть все мобильные наземные силы, имеющиеся на всем театре военных действий в Индокитае и на сто процентов общее количество имеющихся бронетанковых подразделений. Конечно, Коньи всегда мог провести короткие операции «туда и обратно» типа операции «Ласточка» в июле или «Чайки» в октябре 1953 года, но ни одна из них не связала большое количество войск противника. С другой стороны, они вызвали большое напряжение и без того сильно перегруженных воздушных сил французов в Индокитае. Наварр объяснил это Коньи, когда он летел в Ханой из Сайгона в субботу 28 ноября 1953 года. На следующий день Коньи сопровождал Наварра в ходе первого визита последнего в Дьенбьенфу.
Коньи был обеспокоен тем фактом, что противник может теперь сконцентрировать подавляющую часть своих боевых сил на единственной, слабо защищенной авиабазе, и его последующее утверждение, что он красноречиво упрашивал о сохранении позиции-«спутника» где-нибудь в горной местности (предпочтительно в Лайтяу), безусловно понятно. Но так же рассуждал и Наварр. Если элитных войск не хватает для такой крупной операции как оборона Дьенбьенфу, было мало смысла отвлекать то, что осталось от мобильных сил французов для еще одной сложной операции прорыва, конечное влияние которой битву, происходящую в 300 милях, было в лучшем случае сомнительным. Генерал Коньи должно быть, в конце концов согласился со своим начальником, поскольку издал свою знаменитую директиву от 30 ноября на следующий день после инспекции Дьенбьенфу с генералом Наварром.
То, что последовало дальше, никогда не получило удовлетворительного объяснения бывшим французским главнокомандующим. Пока он был в Дьенбьенфу с генералом Коньи, его собственный штаб в Сайгоне разработал детали будущей битвы за Дьенбьенфу. По словам офицеров, знакомых с ситуацией, этот план был полностью разработан главным планировщиком Наварра, полковником Бертейлем. Коньи об этом сообщили 3 декабря 1953 года. Наварр принял окончательное решение принять бой в далеких горах северо-западного Вьетнама.
«Я решил принять бой на северо-западе при следующих общих условиях:
1. Оборона северо-запада должна быть сосредоточена на воздушно-наземной базе Дьенбьенфу, которую необходимо удержать любой ценой.
2. Занятие нами Лайтяу будет сохраняться только в той мере, в какой наши нынешние силы позволят ее оборонять…
3. Наземная связь между Дьенбьенфу и Лайтяу (до тех пор, пока мы в конечном итоге не эвакуируем оттуда наши войска) и с Лаосом через Муонг-Хуа будет поддерживаться как можно дольше.
Учитывая удаленность северо-западного театра военных действий (от его основных баз) и материально-технические потребности Вьетминя, вполне вероятно, что сражение будет вестись по следующему сценарию:
Фаза перемещения, характеризующаяся прибытием частей Вьетминя и их тылового обеспечения на северо-запад; продолжительность которой может растянуться на несколько недель.
Фаза подхода и разведки, в ходе которой разведывательные подразделения противника предпримут усилия для определения качества и слабых мест нашей обороны, а также того, где боевые части (противника) начнут размещение для своих возможных атак. Эта фаза может продлиться от шести до десяти дней.