В 17.00, когда начался обстрел «Беатрис», бойцы на ОП «Габриэль» стали свидетелями еще одного зловещего зрелища: на высотах 633, 674 и 701, в нескольких сотнях метрах к северу и западу от них, до сих пор нераскрытые и не обнаруженные батареи противника начали атаковать оставшиеся самолеты, отчаянно пытавшиеся взлететь с аэродрома. Идеально расположенные относительно взлетной оси аэродрома, они были способны стрелять словно по индейкам по любому самолету, достаточно безрассудному, чтобы отважиться на это.
На данный момент, у майор Ка и де Мекнана (который, как вы помните, должен был передать командование своему сменщику на прошлой неделе) были другие проблемы. Их тяжелая минометная батарея, которой было поручено вести поддерживающий огонь для ОП «Беатрис», была подавлена, вместе с остальной частью позиции, чрезвычайно плотным и точным огнем артиллерии коммунистов, за которым в 19.00 последовало просачивание противника на отдельных участках первой линии обороны. Это обошлось 5-му батальону 7-го полка алжирских тиральеров в несколько разрушенных блиндажей и двадцать раненых, включая недавно прибывшего военврача Дешелотта. Последнего поздно вечером следующего дня заменил сержант Иностранного легиона Солдати, который оказался полноценным доктором медицины из Чехословакии. Через несколько минут после полуночи 13 марта первая атака на ОП «Габриэль» была отбита и ее гарнизон устроился мрачно наблюдать за агонией соседнего ОП «Беатрис».
В штабе 2-й воздушно десантной группы 13 марта было обычным днем. Полковник Лангле вернулся с послеполуденного доклада на командном пункте де Кастра. В 17.00 он принимал душ под старой бочкой из-под бензина, установленной его людьми на четырех опорах, когда внезапно услышал первые выстрелы артиллерии противника в горах, за которыми последовал оглушительный грохот снарядов поблизости. Мокрый Лангле схватил свою униформу одной рукой и совершенно голый побежал к своему командному пункту. Пока он одевался, земля и пыль продолжали падать сверху, по мере того как вражеские снаряды ложились все ближе.
Лангле немедленно попытался связаться с Гиро и Турре, командирами 1-го парашютного батальона Иностранного легиона и 8-го ударного парашютного батальона, но две телефонные линии уже были разорваны в нескольких местах артиллерийскими снарядами. Его линия связи со штабом все еще работала и штабной офицер, затаив дыхание, сообщил ему, что опорный пункт «Беатрис» уже подвергся сильному нападению. Несколько минут спустя Лангле установил радиосвязь со своими двумя десантными батальонами. Там все было под контролем, хотя теоретически оба батальона находились в резерве для контратаки, они также удерживали участок фронта, из-за нехватки личного состава. До сих пор снаряды противника их миновали. В 17.30 крыша блиндажа Лангле получила прямое попадание. Восемь человек в блиндаже были погребены под песком и упавшими балками, но остались невредимыми. Едва они поднялись на ноги, как услышали визг второго снаряда, за которым последовала внезапная тишина, нарушенная чьим-то голосом, сказавшим: «Смотрите, полковник, нам повезло». Второй снаряд прошел по траектории первого через крышу, промахнулся на несколько дюймов мимо плеча одного из офицеров штаба Лангле и вошел в стену, где и торчал на виду неразорвавшимся. В 19.50 зазвонил телефон. На линии был сам полковник де Кастр:
- Это Вы, Лангле? Гоше только что был убит, вместе со всем своим штабом. Вы принимаете на себя обязанности командира центрального подсектора…
На командном пункте Гоше сражение началось без излишнего волнения. Все были на своих местах, полковник и его помощник в одном блиндаже, в то время как начальник штаба, майор Мишель Вадо, и его помощники работали в соседнем блиндаже. Они договорились, что не будут находиться в одном месте, чтобы не стать одновременно жертвами в случае прямого попадания. Под качающимся светом голых электрических лампочек, свисающих с низких потолков, радисты продолжали свои тихие переговоры с ОП «Беатрис», позициями артиллерии и штабом. То тут, то там можно было услышать сквозь треск помех голос радиста с ОП «Беатрис», вызывающего «Солнце — Солнце главному», когда он вызывал командный пункт Гоше по его позывному.
К 18.15 штурмовые подразделения 141-го и 219-го полков 312-й дивизии Народной армии оказывали серьезное давление на внешний периметр ОП «Беатрис» и майор Пего запросил последний заградительный огонь, то есть, артиллерию как можно ближе к его собственным оборонительным линиям. В открытых орудийных двориках снаружи, французские и африканские орудийные расчеты бросились к своим орудиям под сильным обстрелом, в то время как офицеры управления огнем выкрикивали новые приказы для стрельбы. Однако, контрбатарейный огонь противника собрал тяжкую дань: в течении нескольких минут были подбиты две 105-мм гаубицы, а большинство орудийных расчетов понесли тяжелые потери. Но продолжали вести огонь.