— Хотел, хотел все сообщить, — вздохнул Патрик, — но вдруг представил, как это угнетающе подействует на публику, особенно ее женскую часть. Тем более что среди постоянных читателей «Графтон Меркюри» женщин не меньше, чем мужчин. От таких тошнотворных ужасов, того гляди, вообще перестанут газету покупать. Пощадил, так сказать, в собственных интересах.
Явилось главное блюдо. На огромной тележке подкатили разнообразный десерт: гигантские яблочные торты, маскирующиеся под нежный сливочно-земляничный бисквит чудовищные сооружения из теста, фруктов и жирного крема, а также груды лимонных меренг. Патрик выбрал себе торт для Голиафа, Пауэрскорт предпочел обойтись маленьким лимонным безе для Давида[15].
— Вернемся к загадкам, волнующим служителей храма, мистер Батлер. Что ж, деканы и архидиаконы столь же, прошу прощения, подвержены увлечению чужими женами, как мирской люд.
— Наверное. Я как-то не задумывался, — пожал плечами редактор. — Я привык вначале увидеть, потом поразмыслить. У меня из головы не идет смерть бедняги певчего. Его убийство никого из коллег покойника совершенно не тревожит, а может, просто мне не говорят. Хотя это ведь странно, лорд Пауэрскорт. И, мне кажется, женщины и любовные страсти, главная причина всех бед, здесь не замешаны. В соборе насчет женщин, как в монастыре. Жен нет ни у кого: ни у епископа, ни у декана, ни у регента, ни у покойного канцлера Юстаса. По-моему, и никто из духовных хористов не был женат, с их средствами семейством не обзаведешься. Ну, экономки — это-то конечно, но женушки — исключено.
— Полагаю, высокое англиканство[16] женитьбу не приветствует.
— Высокое, широкое, узкое, мелкое, глубокое, — беспечно махнул рукой Батлер, — комптонцам мало дела до таких религиозных тонкостей. Упомяните тут насчет «высоких англиканцев», местные жители решат, что вы им говорите про высокорослых клириков. А знаете, лорд Пауэрскорт, — вино заметно развязало язык журналиста, — в этом самом соборе лет триста назад случилась потрясающая любовная история.
— Достойная украсить страницы «Графтон Меркюри»? — слегка поддразнивая, спросил детектив.
— Как только будет подходящий момент, найду повод и напечатаю на первой полосе! — решительно заявил редактор. — Вот вы послушайте. Служил здесь в тысяча пятьсот девяносто втором году один хормейстер-органист, который завел бурный роман с женой декана. Приходит он как-то к вечерне, проводит свою вступительную часть обряда, а через несколько минут шмыг через западную дверь и прямиком в дом декана. У него был под рясой нож, он хотел декана прикончить. Только декан, парень проворный, удрал, заперся в спальне наверху. Потерпев неудачу, хормейстер возвращается к органу и, как положено, звучит финальный псалом. Затем преступник скрылся; нашли его позднее в Вустере, он там тоже пристроился хором руководить.
— Надеюсь, — улыбнулся Пауэрскорт, — драма произошла не в четверг, любимый день архидиакона?
Патрик Батлер отрицательно мотнул головой. В зале «Королевской головы» уже никого, кроме них, не осталось. Солнце за окном клонилось к горизонту.
— Могу я, мистер Батлер, попросить вас об одном одолжении?
— Конечно! — кивнул редактор. — И пожалуйста, обращайтесь ко мне просто Патрик. Меня все в городе так называют.
— Благодарю вас, — сказал Пауэрскорт. — Хотелось бы полистать выпуски вашей газеты за последний год. Почувствовать местную атмосферу.
— Конечно! — вновь кивнул редактор и тут же ужаснулся, представив слой мусора на полу, дикие горы бумаг на столах. — Только у нас, лорд Пауэрскорт, понимаете ли, как-то не совсем…
Детектив решил было, что не хватает каких-то номеров, но затем вспомнил свой визит в редакцию одной из лондонских вечерних газет: на полках и столах там творилось нечто неописуемое.
— Если вас, Патрик, смущает не совсем образцовый порядок в вашем офисе, пожалуйста, не беспокойтесь. Мне недавно довелось полгода квартировать в Южной Африке с милейшим, на редкость интеллигентным младшим лейтенантом, истинным гением беспорядка. У него все вещи, включая амуницию, обычно валялись на полу. Сослуживцы именовали его жилища «храмами хаоса».
Патрик Батлер засмеялся.
— Так далеко я не зашел, лорд Пауэрскорт. А можно задать вам вопрос?
— О, разумеется, — улыбнулся детектив, внутренне насторожившись.
— Сейчас, я знаю, вы расследуете смерть хориста. Но вы же приехали раньше, вы ведь присутствовали на похоронах канцлера Юстаса?
«Внимание, осторожно!» — скомандовал себе Пауэрскорт. Патрику Батлеру незачем знать про подозрения относительно кончины Джона Юстаса.