Убитому, горько отметил про себя Пауэрскорт, отныне навеки именоваться «несчастным мистером Гиллеспи».
— Лорд Пауэрскорт, — взглянувший на часы декан, видно, совсем извелся, опаздывая на отчет комиссии, — а что бы рекомендовали вы?
— По-моему, — ответил детектив, — старший инспектор Йейтс прав, подчеркивая важность того, в какой форме будет подана информация. В конце концов, Патрик Батлер — парень разумный и ответственный. Он не захочет вызвать отвращение читателей, в особенности дам, избытком кровавых подробностей. Сказать, что мертвое тело было разрезано на части, — самый безобидный вариант сообщения о случившемся кошмаре.
— Ну хорошо, — кивнул декан, готовясь уходить. — Я срочно вызову редактора и даже прерву совещание для разговора с ним. Финансы, если можно так выразиться, пропустят смерть вне очереди. И еще одно, джентльмены. — Декан вдруг необычно для него занервничал, пробежал пальцами по волосам, опять тревожно глянул на часы. — Относительно Эдварда Гиллеспи. — Инспектор тут же вынул и раскрыл блокнот. Декан откашлялся: — Все равно выплывет наружу. И лучше вам узнать от меня, чем из наших церковных сплетен.
Пауэрскорт с изумлением ждал. Неужели певчий Гиллеспи тоже, подобно Артуру Раду, был в долгах? Или его собирались турнуть из хора?
— Видите ли, э-э, дело в том, что… — Декан замялся, словно не решаясь продолжать. Лицо его покраснело. — В общем, Гиллеспи флиртовал с женой одного торговца из соседней деревушки, некой миловидной особой по имени Софи. Недавно он мне рассказал, что супруг его пассии узнал об этом. Гиллеспи вечно доставлял нам всяческое беспокойство.
— Обиженный муж угрожал Гиллеспи? — Инспектор Йейтс оторвал глаза от своего блокнота.
— Не знаю. Вероятно. Прошу простить, но мне надо бежать, открывать совещание, я уже опоздал.
— Лишь два вопроса, — поспешно проговорил Пауэрскорт. — Я не задержу вас, декан, просто мы со старшим инспектором проводим вас до выхода. Имя торговца и какой товар он поставляет?
Все трое быстро шагали больничным коридором, гулко отдавался стук трех пар башмаков.
— Зовут его Фрезер, Джон Фрезер, — на ходу бросил декан.
Теперь инспектор уже знал ответ и на второй вопрос, но все же уточнил:
— А ремесло?
Декан молча шагал, потом почти беззвучно бросил:
— Мясник. Лучший мясник в округе.
— Боже мой! — тихо охнул Пауэрскорт. Представились освежеванные туши на крюках, колода мясника, его ножи — массивные и совсем узкие, длинные и короткие, все острые как бритва, способные разделать и быка, и свинью, и барана, и человека. Лучший местный мясник…
— Жена моя лет пять назад гостила у Фрезеров, — сказал инспектор Йейтс, оставшись вдвоем с Пауэрскортом. — Товар у них отличный. Но надо разобраться, лорд. Может, история Гиллеспи с миссис Фрезер никак не связана с убийством. Я все расследую и дам вам знать.
Пауэрскорт рассеянно смотрел вслед уходящему инспектору. Где правда? Канцлер Юстас умер своей смертью? Его врач и его дворецкий ни в чем не лгали? Певчий Артур Рад был убит из-за долгов? А певчий Эдвард Гиллеспи изрублен обманутым мужем? Лучшим комптонским мясником?
Собираясь взять лошадь, оставленную на привязи у полицейского поста, и вернуться в Ферфилд-парк, Пауэрскорт по пути к станции, возле собора столкнулся с Патриком Батлером, только что вышедшим из углового домика Энн Герберт. Журналист уже знал о характере последнего местного убийства, но, услышав конкретные детали, сморщился от отвращения и помотал головой:
— Все это напечатать невозможно, лорд Пауэрскорт. Пожилых леди просто удар хватит. Я изложу новость гораздо суше и короче.
— Примерно к этому вас, Патрик, и призовет декан. Думаю, он попросит редактора газеты проявить сдержанность.
— Есть проявить сдержанность!
Молодой человек ответил так жизнерадостно, что Пауэрскорт подумал, не свершилось ли смелое и победное предложение руки и сердца. Однако нет.
— Скажу вам одну вещь, лорд Пауэрскорт. Сейчас за чаем у Энн я придумал грандиозный заголовок. Использовать его, конечно, не получится. Но как хорош! Практически — совершенство.
— И что ж это за идеальный заголовок, Патрик?
Рассмеявшись, журналист шепнул на ухо детективу:
— «Удушить, растянуть и разорвать на части»[32].
В усадьбе Пауэрскорта встретили звуки музыки, вернее, музыкального шума. Прозвучала звонко взятая фортепьянная нота, затем ее двойное, довольно фальшивое, вокальное повторение. По-видимому, леди Люси удалось на вечер похитить пару мальчишек их хора, и теперь она их натаскивала. Хотя странно: у певчих превосходный слух. Снова несколько нот на фортепиано.