— А у меня есть эти полгода? — спросил Кодзу. — Я работоголик. Пока все нормально, но что я буду делать, когда мне станет скучно? У меня в жизни отпуска не было. Вообще никогда. И у Доминика. Скучающий блонди — это должно быть кошмарно.
— Скучать — это вообще кошмарно, — они дошли до машины, убрали в багажник пакеты с покупками. — Я, к сожалению, не психолог. Но жить — это интересно. Просто… у тебя в доступе было только одно-два-три поля для реализации. Причём не оптимальных, а только тех, какие доступны. А теперь у тебя в доступе таких полей — миллион. И можно найти для тебя и для Доминика оптимальные. Это совсем другая история, другое состояние. Ну не знаю, как если ты всю жизни ходил только в сапогах и ел только лапшу. А теперь есть ещё кроссовки, сандалии и место ходить босиком, а из еды — целый холодильник. Тут главное не сожрать сразу всё.
Некоторое время Кодзу молчал. А потом сказал:
— Тикки, я хочу рыбу. Купи мне рыбу. И мидий. Никогда не пробовал. Мне интересно.
— Конечно, — кивнула Туу-Тикки. — Хочешь, приготовлю паэлью завтра на обед?
— Я лучше сам. Ты мне рецепт переведешь?
— Переведу. Алекс, а у тебя какие пищевые предпочтения?
— По настроению, — Князь пожал плечами. — Особых нет. Люблю тонкинскую кухню. И живую еду. В смысле — поймать кого-нибудь и сесть, пока оно ещё тёплое. О, мы почти приехали. Это куда красивее, чем на фото!
— Оно такое… древнее… — задумчиво произнес Кодзу.
— Не очень, — возразила Туу-Тикки. — Но стилистика соблюдена. Ну что, китайская кухня?
— Ага, — Алекс выбрался из машины.Чайна-таун начинался символическими воротами с двумя собаками Фу. Князь мысленно поздоровался с хранителями и попросил разрешения войти. Повёл носом. — Давайте вон туда? — он махнул рукой в сторону ресторана с цилинями на вывеске.
— Давайте, — согласилась Туу-Тикки.
Кодзу тоже не стал спорить. Он понятия не имел о китайской кухне, и Алекс с Туу-Тикки объясняли ему состав блюд.
Еда была вкусной, порции большими. Туу-Тикки ела немного, зато выпила два чайника зеленого чая с мятой.
После обеда они ещё прошлись по китайскому кварталу, купили гладкие шарики из нефрита и колючие из дерева для пальчиковой гимнастики, Туу-Тикки зашла за чаем, пряностями и благовониями. Потом поехали на берег смотреть на морских котиков на причале 39.
— Вы пойдёте в аквариум? — спросил Князь. — Там медузы.
— И акулы, — подтвердила Туу-Тикки. — Пойдем, но не сегодня. Аквариум — это на весь день. И надо будет взять с собой Доминика.
— Угу, и промышленного дроида, чтобы Доминика оттуда вытащить, — усмехнулся Кодзу. После сытного экзотического обеда он подобрел. Ему явно понравилась китайская кухня.
Котики вальяжно позировали фотографам и людям с видеокамерами. Когда Туу-Тикки подошла к ним поближе, все усатые черноглазые морды обратились к ней. Котики прокричали что-то похожее на приветствие.
— Чего это они? — удивился Кодзу.
— Шелки, наверное, — тихо сказала она. — Надо будет рано утром или ночью проверить. Во мне есть кровь сидхе, она усилена магией… может, они это чуют.
— Можешь с ними говорить? — заинтересовался Алекс.
— Я их понимаю, — сказала Туу-Тикки. — Ну, почти понимаю. Но говорить сейчас не буду. Слишком много народу.
Кодзу, налюбовавшись котиками, отправился на рыбный рынок и завис над здоровенным разделанным тунцом с темно-красным мясом. Рядом на льду лежала груда крупных поблескивающих мидий, дальше — дорады, крабы, осьминоги, сардины, угри…
Уставший ходить на не полностью работающих ногах Князь устроился на скамье, с которой было видно котиков и залив, и попросил Туу-Тикки купить мороженое. Мороженое он любил всегда и независимо от того, голоден или нет.
Туу-Тикки принесла ему большой рожок фисташкового мороженого с пеканом и сказала:
— Мы с Кодзу походим по рынку, а ты жди нас здесь, хорошо?
— Конечно, — Князь кивнул, — я не потеряюсь. Если что, у меня есть доступ к видеокамерам, я всегда могу вас найти.
Он проводил женщину взглядом и вздохнул. Ему понравился город, его заинтересовали обитатели дома, но сильнее всего Алекс хотел вернуться домой. Или хотя бы дать знать, что он жив.
Кодзу с Туу-Тикки три раза прошлись вдоль рыбных рядов. Мидии и угорь. Стейки тунца. Пять крупных дорад, по одной каждому. Крабы. Осьминоги и кальмары. Нагрузившись, как заправский шеф-повар, Кодзу с трудом оторвался от созерцания рыб и сказал:
— Веди меня отсюда. Это разврат как он есть.
— Ага, гастрономический, — согласилась Туу-Тикки. — Приготовим дораду на соли.
— Я сам, — заявил Кодзу. — Меня учили готовить.
— Такую рыбу?
— У тебя книги есть. Будешь подсказывать.
— Заодно и Доминика порадуешь. Если, конечно, он умеет радоваться вкусной еде.
— Пусть только попробует не порадоваться! — с угрозой произнес Кодзу.
========== 15 ==========
Семь пирсов яхт-клуба Бухты Южного берега произвели на Доминика непередаваемое впечатление. Грен улавливал его эмоции: неверие, восторг, радость и чистое, незамутненное счастье. Доминик не произнес ни слова за те два с половиной часа, что они с Греном бродили по пирсам, рассматривали яхты, смотрели на даунтаун и на бухту. Сияло солнце, дул свежий ветер, кричали чайки, в легкой туманной дымке вставал мост Золотые ворота. Ветер играл волосами Грена, норовил сорвать с Доминика шляпу и тот все время ловил ее.
На них оглядывались. Рассматривали с интересом. Кивали, улыбались, махали руками. Грен улыбался и махал в ответ. Наконец, когда Грен понял, что если сейчас не выпьет кофе, то сядет куда-нибудь и не встанет больше, Доминик, щуря изумрудные от солнца глаза, оторвался от созерцания парусных яхт.
— Я хочу… — начал он.
— Обязательно, — заверил Грен. — Но сначала мы найдем кафе или ресторан. Я устал.
Ресторанчик морской кухни был на сороковом пирсе. Грен заказал себе латтэ и морской коктейль, Доминик — холодный чай с мятой и сэндвич. Народу было немного — будний день, да и туристический сезон еще не начался.
Поев, Грен подозвал официанта и спросил у него, к кому лучше обратиться, чтобы договориться о прогулке под парусом. Официант указал на доску объявлений у входа. Доминик немедленно отправился ее изучать. Грен неторопливо уничтожал моллюсков и думал, что завтра, пожалуй, придется встать очень рано — яхты выходят в море на рассвете. Расплатившись, он подошел к Доминику и спросил:
— Есть кто-нибудь особенно привлекательный?
Доминик ткнул в маленькое синее объявление с белым текстом, дельфинами и чайками.
— Я видел эту яхту на пирсе. Запомнил номер. Позвони.
Грен позвонил. Владелец оказался на яхте, и они пошли договариваться. Говорил в основном Грен — о друге-туристе, который никогда не видел моря и бредит парусами. О спасжилете нужного размера, подходящей одежде и обуви. О стоимости. Обменялись номерами телефонов, договорились на пятницу. Капитан яхты «Надежда» Стив Кент оказался спокойным, улыбчивым и не слишком разговорчивым мужчиной лет сорока, с явной примесью азиатской крови. Доминик возвышался над ним, как живая башня. Насколько Грен сумел почуять, Стив и Доминик друг другу понравились, хотя Шэ и забавлял Кента. Слишком уж явно Доминик был неотсюда. Но насколько неотсюда, никто и не догадывался. Его акцент и слишком книжный английский приписывали тому, что он европеец. Хотя сложно было бы представить себе европейца, никогда не видевшего моря.
На обратном пути Доминик сообщил:
— На Амиу есть океан. Вода мертвая, жизни нет.
— Следствие терраформирования? Или всегда так было?
— Терраформирование и добыча ископаемых. Но там никогда не было ничего более сложного, чем одноклеточные водоросли.
Они приехали раньше остальных. Дом был пуст, даже котят не было видно. Грен прошелся по комнатам, отыскивая их. Сесс устроился на полу в комнате Алекса и ловил за хвост Вьюна. Киану, найдя незакрытую дверь, принес всех своих мышей на кровать к Грену и спал там посреди одеяла. Грен принял душ и переоделся, выставил котенка в гостиную, порадовавшись ощущению теплого мягкого тельца в руках.