— Кто угодно, — улыбнулся старший. — Или кого Первый Дом сюда подкинет. У нас несколько лет жил китовый пастырь — его Йодзу просто умыкнул с какого-то перекрестка. Сефирота-Старшего к нам забросило, потом он своего сына привез.
— У нас адаптировались Рауль и Катце. Ну, тот Рауль, который сейчас работает на Клеа. И Стэнли — боевой киборг, он сейчас навигатор на Звездочке. Мы только обустраивались, когда Кей его к нам с боев без правил вытащил.
— К нам забредал другой Рауль, — кивнул старший. — Без Катце.
— У нас сейчас живут Доминик и Кодзу, — сказал Грен. — Насколько я могу судить, вариация на ту же танагурскую тему. Не знаю, что им предложить, как себя с ними держать и что с ними делать дальше.
— Невовремя они, — вздохнул старший. — Ты еще сам к Земле не адаптировался.
— Сами решат, — уверенно сказал средний. — Захотят — тут останутся, захотят — уйдут куда-нибудь. Маги-информационщики в мирах уровня Земли осваиваются без проблем.
— Кодзу не информационщик, — возразил Грен. — Он дорожник.
— А вот это уже хреново, — средний нахмурился. — Дорожнику место на Дороге, но Рауль и Катце, как бы их ни звали — истинная пара, а Раулю — Доминику в твоем случае — нужна постоянная база.
— Разберутся, — отмахнулся старший и налил себе еще вина. — Ресурсов для того, чтобы освоиться, у них достаточно.
— И то верно. Захотят вернуться в свои края — поможем.
— Как? — спросил Грен. — Я-то не дорожник.
— Никто из нас, — усмехнулся средний. — Дэна попросим помочь.
— То есть если они захотят вернуться, я просто напишу тебе? — уточнил Грен. — А если не захотят? Доминик оказался сам не свой до моря. Кодзу влюбился в местную кухню и табак.
— И море, и рыбу, и табак много где можно найти, — объяснил средний. — Вывести деньги, если им это критично, может Кадзутака Райтхен.
— Это который Катце? — уточнил старший. — Что-то мне не верится, что он не возьмет при этом свой процент.
— Без нас договорятся. Наше дело — свести, напоить, накормить и спать уложить, — твердо сказал средний.
— И все? — удивился Грен. — Так просто?
— Рентабельность дома-у-дороги — не наша забота, — объяснил ему старший. — На нас бытовые мелочи и общая обстановка. Признаться, мы с Тави могли бы вообще не работать, но я… увлекся. И не проследил за ней. Моя ошибка.
— Угу, а потом все втянулись, — пробормотал средний. — Хотя посмотрел бы я на того, кто убедит наших женщин не торговать своим рукоделием.
— Что, и твоя тоже? — удивился старший.
— И моя, — подтвердил Грен. — По-моему, это их способ творить магию.
— Чары на спицах, — улыбнулся средний. — Все же как нам с ними повезло!
— С чарами? — не понял Грен.
— С женщинами, — объяснил старший. — Хотя еще с меня всем все стало ясно. После того как Хаору выцепил истинного партнера для меня, прочее было делом техники, как тут говорят.
— Все равно дичь какая-то, — не согласился средний. — Я про то, что истинные партнеры оказались раскиданы по разным мирам.
— Это для нас дичь, — сказал Грен, — а для Первого Дома должно быть без разницы, раз в пределах одной Фазы.
— Мысль, — согласился средний. — Я все время забываю, что они мыслят шире пределов одного мира.
— Мне бы в пределах этого самого мира освоиться, — пробормотал Грен. — Дорога, другие миры — для меня это все абстракции. Позавчера ушел Алекс, он вообще не с Дороги был. Эти двое — середка наполовинку. О, а в ваших городах есть Джаз-гэллери?
— Есть, — кивнул старший. — Я туда до сих пор поджемовать прихожу.
— У меня полно приятелей оттуда, — подтвердил средний. — Зазывают играть, но мне что-то не хочется впрягаться в эту лямку всерьез.
— А я там вчера был, — улыбнулся Грен. — Тоже… работу предлагали.
— Если хочешь кусок жизни только для себя — соглашайся, — серьезно сказал старший. — Замыкаться в семье может оказаться опасно.
— Ну, не знаю, — усомнился средний. — Мне так в самый раз.
— Вас трое, — объяснил старший. — Более устойчивая конструкция.
— Думаешь? — сдвинул брови средний. — Хотя со стороны лучше видно, конечно.
— Мы все-таки не идентичны, — напомнил Грен. — Мне сейчас кажется важным создать что-то общее. Истинная пара или нет, мы с Туу-Тикки — двое чужих друг другу самоубийц. А работать нам вместе долго. Я бы не хотел, чтобы общим у нас была только работа.
— Про самоубийц я понял, — кивнул старший, — но чужих? Тави знала обо мне еще до нашей встречи.
— Тами обо мне — тоже. Ты хочешь сказать, вы оба ничего не знали о существовании друг друга, пока не встретились здесь? — удивился средний.
— Ну да, — кивнул Грен.
Старший и средний переглянулись.
— Первый Дом чудит, — покачал головой средний. — Тогда вам действительно надо создавать что-то общее. У нас это музыка, путешествия и танцы. Тами, оказывается, всю жизнь мечтала танцевать.
— До чего дотанцевалась? — спросил старший.
— Пятый год первые места в любительской лиге бального танца штата. В прошлом году взяли второе место по стране, в этом метим на первое, — признался средний.
— А мы внучку воспитываем, — вздохнул старший. — Ника подкинула под прошлый Йоль.
— Наша Ника учится в Нью-Йорке и домой не показывается, — улыбнулся средний. — Тоже танцует.
— У Туу-Тикки ребенок умер, — тихо сказал Грен. — А своих детей у нас не будет.
— Сочувствую вам, — наклонил голову старший.
Средний молча кивнул и добавил:
— Если Старшая Кровь в ней так же проявлена, как в тебе, у нее практически не было шансов выносить человеческого ребенка.
— Откуда ты знаешь? — спросил Грен.
— Эльфы к нам захаживают. Ну и рассказывают. Дэн тоже статистику ведет. У эльфиек на десять беременностей от других рас — одни роды. Даже у нечистокровных.
— Да, мужчинам в этом смысле проще, — согласился старший. — Женщины других рас рожают от них без проблем.
— Угу, проблемы начинаются потом, — сморщился средний. — Родить полукровку — одно, а вот сделать так, чтобы его окружение приняло… Понимаешь, — обратился он к Грену, — у женщин с примесью Старшей Крови дети могут родиться только от большой любви.
— Это верно не только для эльфов, — добавил старший. — Для большинства магических существ.
— Я не чувствую в себе магии, — покачал головой Грен. — Или просто не умею распознать.
Старший окинул его изучающим взглядом.
— Тебе ведь еще тридцати нет?
— Двадцать девять.
— По меркам ши, ты еще подросток, — сказал старший.
— Но я полукровка.
— Угу, — буркнул средний, — с усиленными свойствами сидхе и ослабленными человеческими. Сидхе достигают зрелости годам к пятидесяти-шестидесяти. В полную силу входят примерно тогда же.
— По воспитанию все мы скорее люди, чем ши, — добавил старший, — но кровь сказывается.
— Потому что Старшая Кровь — это не просто гены, — вздохнул средний. — Память крови, то бишь генетическая память, со временем берет свое.
Они со старшим понимающе переглянулись.
— Дело в том, — начал старший, — что императивы «обезьяны в человеке» в нас с возратом слабеют. Перестают действовать примерно после тридцати пяти–сорока лет. Меняется система ценностей. Мы видим мир и людей под другим ракурсом.
— Та самая эльфийская зрелость, — добавил средний.
— Например? — спросил Грен.
— Другой взгляд на время, — объяснил средний. — В твоем возрасте я был уверен, что уже ничего не успею. Не те годы. Это потому, что человеческое мышление не заточено на жизнь после тридцати пяти.
— Ты истраченный ресурс не сбрасывай со счетов, — указал ему старший. — Мы все к моменту встречи с Первым Домом выработали его в минус.
— Ну да, — согласился средний. — Инерция смерти, было такое. Но это проходит. А потом смотришь — и видишь, что спешить некуда. Впереди десятилетия активной жизни.
— Десятилетия? — не поверил Грен. — Ну, положим, при наилучшем раскладе я бы и на Марсе дожил до восьмидесяти. Но шестьдесят — это уже старость, я бы не стал закладываться на что-то долгосрочное.