— Абсолютно, за исключением одной мелочи. Билет я купил десять дней тому назад, это я отлично помню.
Джо еще раз заглянул в билет.
— Да, вы правы, профессор. Я назвал приблизительную дату. В мае тридцать один день, а сейчас утро третьего июня. Прошу извинить меня, и большое вам спасибо. Еще только один вопрос, я ведь слышал ваш разговор с таможенниками. Будьте добры, расскажите о цели вашего приезда в Южноафриканскую Республику.
Джон Беркли снял очки, протер стекла и снова надел их. Без очков его глаза не казались такими огромными и напомнили Алексу глаза кролика. Но это был вовсе не испуганный кролик.
— Я антрополог и предпринял это путешествие по поручению Археологического Общества, а также, разумеется, по приглашению южноафриканских коллег, ведущих на протяжении многих лет весьма плодотворные раскопки в Трансваале. Как известно, Южная Африка подавляющим числом исследователей считается колыбелью нашей цивилизации. За последнее время учеными этой страны найдено несколько совершенно поразительных останков пращуров человека. Благодаря их открытиям доказано, что прачеловек появился в Африке, по крайней мере, на сто тысяч лет раньше, чем предполагали до этого. Одна находка представляет собой неизвестное до сих пор звено в развитии черепных костей. Главным образом, имеются в виду зубы и теменные кости. Но в последнее время об этом много писали, и не только в специальной литературе, возможно, вам попадались публикации. Я хотел бы только добавить, что в Кембридже существует лаборатория, специализирующаяся на такого рода находках, а череп, который я везу с собой, на самом деле бесценен для науки, так как великолепно сохранились левая половина его верхней челюсти и два торчащих в ней зуба.
— Благодарю вас. — Джо взял следующий билет и в этот момент услышал голос Файтера Джейка, склонившегося к своему спутнику. Он говорил вполголоса, но так четко, что в абсолютной тишине, наступившей после рассказа профессора, его услышали все:
— Слышишь, Самюэль? Сто тысяч лет! Разве такое возможно?
Маленький человек быстро прикрыл ему рот ладонью.
— Это же профессор! Он знает, что говорит! Во всяком случае, он знает больше тебя. Сиди тихо и думай о ста тысячах фунтов, которые могут улететь прямо из-под нашего носа, а не о ста тысячах лет, которые нас не касаются.
Гигант раскрыл было рот, но Джо громко прочитал:
— Мисс Изабелла Динтон. — Он поднял голову.
— Это я, — сказала хозяйка красного зонтика.
— Вы тоже купили обратный билет в Лондоне около двух недель тому назад и забронировали место в самолете, который вылетел вчера вечером из Йоханнесбурга, не так ли?
— Да.
Она уже полностью пришла в себя и, что показалось Алексу особенно удивительным, была накрашена, напудрена и причесана. «Когда она успела это сделать?» — подумал он и задал очередной вопрос:
— Вы выступали здесь со своей программой?
— Да. Месяц назад мой импресарио подписал контракт на три моих выступления в Кейптауне и три в Йоханнесбурге. После первых выступлений со мной хотели подписать еще один контракт, но я уже договорилась с дирекцией лондонской «Альгамбры», поэтому не могла согласиться.
— Так… — Джо задумался. — Благодарю, пока достаточно.
Он взял очередной билет и изучал его довольно долго, прежде чем прочел:
— Мистер Брес Робертс. Это вы вчера опоздали, не так ли? И вас подвезла машина, когда наш самолет уже собирался взлететь?
— Да, я. — Молодой человек по-прежнему стоял, прислонившись к стене, и даже не пошевелился. — Но что общего это может иметь с расследованием, которым вы тут занимаетесь? — В голосе его не было ни возбуждения, ни гнева, а лишь одно любопытство.
— Я вовсе не утверждаю, что эти два события — ваше опоздание и совершенное ночью убийство — имеют между собой какую-то связь. Я просто спросил, не вы ли тот человек, который вчера чуть не опоздал на самолет. Если бы вы прибыли на аэродром на две минуты позже, мы улетели бы без вас и наш разговор просто бы не состоялся.
Молодой человек кивнул.
— Да, это я. Но ведь и вы, и остальные присутствующие, вероятно, уже видели меня, когда я вошел в салон. Мое появление не могло не обратить на себя внимания. Поэтому ваш вопрос кажется мне чисто риторическим.