Пока наша разношерстная компания добиралась до гостевого дома, троллина молчала, изображая из себя несчастную затюканную рабыню, но стоило нам закрыть двери, как Ода разразилась потоком таких слов и оборотов, что мне захотелось срочно их записать. Салли вжалась в стену, на ее лице огромными буквами было написано удивление, щедро замешанное на восторженном недоверии, видать, не привыкла, что рабыни могут себе позволить, уперев руки в бока, материть четырех здоровых мужиков, не успевающих даже слово вставить в поток обвинений.
Досталось всем: магу-ренегату – за то, что он посмел их украсть, парням – за то, что пьют всякую гадость, Задире и Ваньке – за то, что посмели попасться в ловушку, как юные наивные девицы, мне – за то, что так долго добирался, ну и заодно за то, что «только полный идиот может, вместо того чтобы сразу отправиться в свои новые владения, устраивать пьянки и идти на поводу у алкоголиков». А потом она расплакалась, и это было ужасно. Плачущая Ода никак не укладывалась в наше представление о троллине. Салли смотрела на это все с ужасом в глазах, она явно ожидала скандала, наказания или даже убийства, а вместо этого наблюдала за растерянными варварами, не знающими, как утешить подругу. Да, Геракла нам не хватало.
– Малышка, – Мамочка подхватил троллину на руки и прижал к груди, – все позади. Мы спешили, как могли. Не плачь. – Ода всхлипнула еще громче, Мамон поднял на нас растерянный взгляд, мы ему ответили такими же. – Нам еще девушек выручать нужно и Задиру искать, его, Ванику и принцессу колдун утащил куда-то в другое место.
Слова о друзьях привели Одуванчика в чувство. Она еще пару раз шмыгнула носом, вытерла глаза, чмокнула Мамочку в нос и тихо сказала:
– Когда на меня надели ошейник, я себе поклялась, что лучше умру, но больше никогда не буду рабыней. Хорошо, что вы нашли меня. – Бедная девочка, она знала, что такое рабство. – А ее зачем приволокли? – Ода кивнула на застывшую Салли.
– Это тебе Вал расскажет, – с облегчением сообщил я, отбирая девушку у Мамочки и целуя ее в щеку. – Я так рад, что с тобой все в порядке. Прости нас.
– Прости, цветочек. – Вал перехватил у меня троллину, в свою очередь сжимая ее в богатырских объятиях, а на очереди уже был улыбающийся Хашиш.
– Сейчас Вал освободит Салли, и я покажу вам, где купальня, – сообщил он Оде, не спуская ее с рук. – Думаю, ты сможешь объяснить ей, что мы не враги.
– Вы должны знать, – вздохнула Ода, – темный маг наложил на всех какое-то заклинание, не дающее возможности, – она страдальчески посмотрела мне в глаза, – открывать порталы. Эта девушка Брунилия, как только мы оказались в клетке, попыталась уйти через портал, который Гера назвал дверью, но у нее ничего не получилось. Вообще. И у Велвы не вышло сводить тропы. Ты бы слышал, как они трое ругались, твоя жена и Шура даже уши заткнули. – Троллина слегка улыбнулась.
А вот это хреново. У меня была надежда, что друзья смогут воспользоваться демоническими порталами, ведь Вал смог пройти в свой домен и провести с собою Афродиту, несмотря на то что ректор заблокировал парням вторые ипостаси. Это говорило о том, что враг намного сильнее нас и в лобовой атаке мы его не победим, а поэтому нужен план.
Отправив девушек мыться, мы с парнями попробовали открыть двери каждый в свой домен, но не получилось ни у кого. Значит, это не маг заблокировал возможности перемещаться, это было свойство места. Надо расспросить у мэтра, когда он появится. Всех похищенных нужно было забрать быстро, желательно сегодня. От мысли, что неизвестный мне визирь может попытаться изнасиловать мою жену, изо рта начинали лезть клыки, а кулаки сами собой покрывались шипами, что было даже для меня весьма неожиданно.
Когда явился мэтр Шано в сопровождении Чета и двух закутанных в шелковые покрывала девушек, мы собирались обедать. Амуры, скинув с голов покрывала, бросились обниматься с Одой и только после этого повернулись в мою сторону.
– Спасибо, что пришли так быстро, – выдавила из себя Эльза, глядя поверх моей головы. Ее подруга только кивнула.
Я про себя хмыкнул и решил просить мэтра сразу же отправить их домой, чтобы под ногами не путались. Ну вот не нравятся они мне, хоть тресни. Не нравятся! Все время жду от амуров каких-нибудь гадостей.