Ночь ушла, но утро еще не наступило. Из окна машины я видел, как светлеет небо, хотя звезды по-прежнему казались желтыми и яркими; с полей вдоль шоссе тянуло свежестью; навстречу неслась бесконечная, прямая, как стрела, бетонная лента дороги, на которой время от времени попадались машины. Я очень люблю вот такое время – ни день, ни ночь. И ты один во всем мире, и мир принадлежит тебе. Такое чувство испытывал я в то утро. Мне было хорошо еще и потому, что меня ожидало приятное дельце, бедром я ощущал приятную тяжесть револьвера, который вот-вот предстояло пустить в ход.
Мы намеревались сегодня добыть петиции "Долой Аду!". А как только они окажутся в наших руках, с движением против Ады будет покончено. Подписи были заверены нотариусами во всех избирательных участках. Теперь их предстояло вручить секретарю штата. Но как только мы завладеем этими петициями, все будет в порядке.
В начале седьмого я добрался до Ла-Пласа, представлявшего собой всего-навсего четыре бензозаправочные станции на каждом из углов дорожного перекрестка. Проехав еще мили три-четыре по новоорлеанскому шоссе, я свернул налево на проселок и остановился позади небольшой дубовой рощицы. Там уже расположилось человек пятнадцать моих полицейских; одни стояли у машин, другие сидели в них, распахнув дверцы. Я вышел из автомобиля и направился к ним. Увидев меня, они хотя и не приняли стойку "смирно", но подтянулись. Это были мои надежные и проверенные люди. Не чета всяким там чинушам из отдела по связи с общественностью.
– Ну как, порядок? – спросил я. Я сразу заметил, что ребята почувствовали себя свободнее. Догадались, что я всем доволен.
– Так точно, господин полковник.
– Вот и прекрасно. Теперь нам остается сохранять спокойствие и ждать. Вы знаете, что от вас потребуется.
– Так точно, господин полковник.
– Как настроение? – ухмыльнулся я.
Ребята осклабились.
– Хорошее... Прекрасное... Все в порядке... – послышалось с разных сторон.
– Ну и хорошо, а то ведь, возможно, вам сегодня предстоит небольшая работенка. Не исключено, что я дам вам маленькую тренировку.
– Вот это здорово! – воскликнул Пэкстон, высокий рыжий полицейский из молодых. Он шлепнул себя по кобуре и повторил: – Вот здорово!
– Да, но я ведь сказал возможно. Не думайте, что так оно обязательно случится. Пока вам просто надо быть в готовности.
– Так точно, сэр!
Я возвратился в Ла-Плас. У бензозаправочных станций в юго-восточном углу перекрестка уже скопилось порядочно машин. Все это были автомобили старых моделей, покрашенные, с белыми колесами и двойными выхлопными трубами; некоторые стояли без капота. Здесь собрались члены "Лиги молодежи штата Луизиана" – собрались, надо сказать, вовремя. Я остановился у бензозаправочной станции через дорогу. Меня не должны были видеть беседующим с ними. Однако я не мог удержаться, чтобы не проверить по радио, все ли у них в порядке.
– Чарли Йоук вызывает Экс-рея! Как меня слышите? Прием.
Экс-рей был старшим среди членов "Лиги" – участников операции, собравшихся в своих машинах у станции с другой стороны дороги. Его приемник был настроен на ту же волну, что и мой радиопередатчик. Он тут же ответил и подтвердил, что все готово.
Итак, все в порядке, сказал я себе. Мои солдаты могли начать в любую минуту. Мои солдаты... Было время, когда я командовал отличным батальоном в Германии. А теперь возглавлял банду сопляков в машинах, взятых со свалки. Что ж, ничего другого я не имел, и мне предстояло выжать из них все, что можно.
Правда, план был совсем не плох. Его разработал Сильвестр, Ада уточнила детали со своими подонками, а мне предстояло руководить боевыми действиями. План реальный. Ничего не скажешь.
Несколько позже я связался по радио с двумя патрульными машинами.
– Чарли Йоук вызывает Эйбла и Дога! Как меня слышите? Прием.
– Эйбл вызывает Чарли Йоука! Слышу превосходно. Прием.
– Дог вызывает Чарли Йоука! Слышу отлично. Прием.
Обе машины находились к югу от меня.
– Начинайте операцию "Блокирование", – распорядился я, и полицейские подтвердили, что мое распоряжение принято. Мне оставалось лишь ждать. Машину свою я поставил у самой обочины шоссе с тем, чтобы без задержки помчаться в нужное место.
– Показался подозреваемый, – доложил Эйбл в десять тридцать. Это означало, что автоколонна появилась на дороге.
– Вас понял. Всем машинам занять позиции! – приказал я. – Экс-рей, внимание! Экс-рей, внимание! Прием.
– Все в порядке! – крикнул Экс-рей, он так разволновался, что забыл процедуру радиообмена.
Из машины без капота, стоявшей через дорогу, высунулась рука в красном рукаве и помахала мне. Пальцы сложились в знак, означающий полный порядок.
– О'кей! – ответил я по радио.
Набитые сопляками из "Лиги" машины были готовы, патрульные машины с полицейскими были готовы. Я был готов. Все были готовы, за исключением этих жирных и тупых мерзавцев в автоколонне.
Я вынул из футляра бинокль и оглядел шоссе, но ничего не увидел, кроме нескольких машин, мчавшихся в обоих направлениях. Автоколонна не появлялась. Я положил бинокль на сиденье. В стареньких автомобилях, сгрудившихся по ту сторону дороги, царила тишина; из них торчали десятки голов, причем многие принадлежали девчонкам. Снова показалась рука в красном рукаве, изобразив в воздухе вопросительный знак.
– Не волнуйся, Экс-рей, – ответил я. – Теперь уже скоро.
Я еще раз, уже не прибегая к помощи бинокля, посмотрел на блестевшую под солнцем дорогу. На горизонте показалась черная машина, не слишком быстро направлявшаяся в нашу сторону. Мне показалось, что за ней идут еще несколько, и, чтобы убедиться в этом, я опять взялся за бинокль.
Да, это действительно появилась автоколонна.
– Экс-рей, приготовиться! – приказал я, и рука в красном сделала подтверждающий жест. Почти сразу же до меня донесся шум заводимых моторов, и минуту спустя все они ревели, словно истребители в бою.
Теперь я отчетливо различал в бинокль головную машину колонны, видел, как на ее никелированных частях по временам вспыхивают солнечные лучи; автоколонна приближалась.
А на другой стороне шоссе машины ревели так, что сотрясалась земля. Такое ощущение вибрации обычно возникает, когда вылетает целая эскадра, а ты сидишь в окопе и думаешь: подождите, сволочи, они еще вам покажут.
Автоколонна приближалась. Я приметил низкорослое деревце, росшее у дороги примерно в полумиле от меня.
– Эйбл и Чарли докладывают о прибытии на позицию, – поступило донесение по радио.
Это значило, что две патрульные машины вышли к дороге позади колонны, отрезая ей обратный путь.
Как только головная машина прошла мимо деревца, я приказал Экс-рею:
– Пошел.
В ту же минуту на шоссе – по две и по три сразу, словно кто-то выталкивал их, – начали выскакивать машины из отряда Экс-рея. Они расположились на полотне дороги и по обочинам, так что и мышь не проскользнула бы мимо. Моторы ревели и чихали, а потом вдруг разом умолкли. И все, кто был в них, высыпали на дорогу. Автоколонна затормозила, первая машина остановилась ярдах в ста от ребят.
Ребята Экс-рея орали и смеялись. У некоторых я заметил кастеты и самодельные пистолеты. Наверно, у них были и ножи, хотя я категорически запретил пускать в ход какое-либо оружие.
Подбадривая себя воинственными возгласами, ватага парней направилась к автоколонне. Хорошо одетые люди, скорее удивленные, чем испуганные, молча смотрели на приближающееся воинство. Среди них были две немолодые женщины. Я взглядом поискал Ленуара, но не нашел. Ребята во главе с Экс-реем в красной фланелевой рубашке подошли к колонне и в замешательстве остановились. Нет, я бы не сказал, что они струсили, просто они не знали, что от них ожидают. Меня начал разбирать смех, но я сдержался. Наконец Экс-рей в сопровождении трех-четырех телохранителей подошел к группе людей, вышедших из машин автоколонны, и заговорил с ними. По выражению лиц я заметил, что назревает ссора. Экс-рей ткнул пальцем в сторону автоколонны и сжал кулаки. От сдерживаемого смеха у меня начали слезиться глаза.