Фиолетовые волосы???
Моя Слива???
Убью, нах!
Запрыгнул в кроссовки и, даже не закрыв дверь на замок, лечу по лестнице вниз. Это быстрее, чем ждать лифт.
Вообще, отличное место они выбрали. От подъезда их совсем не видно. Если не знать, что там происходит, то и не увидишь их. Оббегаю куст и просто оху… поражаюсь до глубины души. Эта маленькая девочка лежит на земле, подтянув ноги к груди и прикрывая голову. И три здоровых лба бьют ее ногами. Не со всей силы, нет. Издеваясь.
— Ох, бля! Я же вас…всех… выцеплю… по одному… долб@бы… Оглядывайтесь… теперь… — между ударами вставляет эта отчаянная девушка.
— Не придется, малыш, их выцеплять, — рычу и бью первого. С размаха в лицо. Хруст. Нос сломан точно. Второго хватаю за руку, выворачиваю и бью по локтю. Хруст. — Ну что, смелый, давай теперь со мной? Я — более подходящий соперник, чем девочка, — говорю тому, кто бил мою Сливу в живот. Я вижу, он боится, но очко ему- не пытается бежать.
Ада встает сперва на колени и только потом встает на ноги. Но по тому, что она не выпрямляется полностью, а стоит, сгорбившись и наклонившись вперед, понимаю, что ей больно. Ссссука, моей девочке сделал больно. Я бью его. В живот. Как он Аду. Кулаком, с размаха. У него просто нет шансов нанести мне хотя бы один удар. Наношу ему удар за ударом. И только когда он падает и перестает защищаться, я перестаю его бить.
— Пошли на х@й отсюда, пока мой Викинг вас на расхерачил к хренам собачьим! — дает дельный совет Ада.
Хватаю одного за шкирку, притягиваю к себе и заставляю посмотреть мне в лицо.
— Еще раз увижу вас возле моей девочки, просто так не отпущу, понял? Я спрашиваю, понял? — рычу, когда пацан не отвечает. И дождавшись сказанного дрожащим голосом согласия, отпускаю его, оттолкнув от себя, как назойливую муху.
И пока три трусливых рожи медленно валят подальше от разъяренного меня, я двумя шагами оказываюсь возле Ады и начинаю ее щупать на наличие ран или переломов.
— Ты как? Где болит? Все, поедем к врачу.
Глава 9. Ада
— Все нормально. Отлежусь и буду, как новенькая, — выдавливаю улыбку. Хотя болит почти все. Ладно, в этот раз увернулась от удара в лицо и нового синяка там не должно быть. — Спасибо тебе. Ты прям очень вовремя.
Мой Викинг хмурится. А потом берет меня на руки и идет в сторону подъезда.
— Поставь, Адам. Я сама дойду, правда, — а в голове "нет, не отпускай меня. Держи всегда так крепко"
— Что ты вообще делаешь одна так поздно на улице, почему не с котятками? Почему без Айка пошла? — ругает меня. А я все еще улыбаюсь, как дурочка. Хотя уже, кажется, между "как" и "дурочка" можно вставлять красивое такое прилагательное. "Влюбленная".
— В магазин ходила, — оправдываюсь. Хотя никогда в жизни не оправдывалась. — Не ругайся, Адам.
— Почему без Айка?
— Так его не пускают в магазин. А привязывать его дольше, чем сбегать туда-обратно.
— Ну, как сбегала? — язвит.
— Отлично. Вот у такого потрясающего мужчины на ручках еду. Чем не кайф? — и голову ему на плечо кладу. А потом носом в шею утыкаюсь. Ммммм. Вкусно пахнет.
— Где ключи?
Достаю из кармана толстовки. Адам так же, не выпуская меня, открывает домофон, потом идет к лифту.
— Поставь меня, я пешком дойду, — Адам вопросительно поднимает брови и отрицательно машет головой. — пожалуйста. Я боюсь… — шепотом, признаюсь.
— Трех утырков не боялась матом крыть, а в лифте боишься ездить? — удивленно спрашивает, на что я киваю головой. — я с тобой, не бойся. Хулиганам не дал тебя в обиду и лифту не дам тоже.
На удивление, приступ паники не наступает. Волшебные руки Адама. У него, по-моему, даже мысли не возникает выпустить меня из рук.
Дома иду в ванную. Надо переодеться — как никак на земле валялась. Да и не мешало бы посмотреть в зеркало, как там моя бедная тушка…
— Ну пиз@ец, — рассматриваю синяк на весь бок. — Оху@ть бл@ть, — синяк на ноге.
А ведь я девочка! Девочка! А не боец муай-тая и ни какой-нибудь Рокки Бальбоа. Чееерт, хочу просто быть няшкой, есть ванильные зефирки, гулять с радужными единорожками… ага, и пукать бабочками.
Бред. Где я и где единороги…
Выхожу из ванной и застываю от невероятного зрелища. На моем диване полусидя- полулежа развалился огромный мужик, у него на груди притаились три маленьких комочка. А четвертого он кормит, держа в руках. Очень бережно. А ладони то у него с лопату!
— Что застыла, Сливка. Присоединяйся!