Попробовав три безалкогольных коктейля, поспорив с ребятами на тему "люди и мат", где ребята со мной согласились, что порой без крепкого словца тебя не поймут и не услышат, я отправляюсь танцевать.
Танцевать в толпе то еще удовольствие. Все время кто-то тебя касается, толкает или тычет локтями и другими конечностями. И мне сразу думается, что они лишние, но я себя сдерживаю и не кидаюсь их отрывать. С каким-то непониманием смотрю, как девушки разрешают незнакомым парням прижиматься к ним и тереться об их тело.
Две минуты назад, когда я почувствовала чью-то руку на своей талии и убедилась, что эта рука не Луки, Алексея или Виктора, мне так было неприятно, что невольно вылетело слово "сломаю". И, уверенна, по моему взгляду было понятно, что это совсем не флирт.
Танцую я около часа точно, и что меня радует — ничьи руки меня больше не трогают. Иногда ко мне присоединяются ребята из моей сегодняшней компании, но они тоже держатся на расстоянии.
Музыка, точнее, биты, которые сперва будоражили все нутро, теперь уже радует тем, что под нее невозможно сосредоточится, невозможно думать… и вспоминать одного голубоглазого придурка тоже невозможно.
Я устала и очень хочу спать, но чувствую, что мне удалось растрясти свою грусть. Так что довольно весело прощаюсь с ребятами. Меня ждут котятки. Щуплый порывается поехать со мной, но я его отговариваю — вдруг ему сегодня перепадёт. Аргумент, кстати, сработал очень быстро.
В такси прошу сделать музыку погромче, тем самым поднимая себе настроение. И напевая очередной хитовысер, поднимаюсь на свой этаж.
Я его сразу замечаю. Да и как можно не заметить этого дровосека? Он даже сидя на лесенках — огромный.
Останавливаюсь и смотрю на него.
— Я ненавижу пьяных людей, — говорю и подхожу к двери.
Мне неинтересно зачем он пришел. Мне интересно, смогу ли я устоять? Не говорить с ним. Не пускать в свой дом. Не бередить душу.
— Я тоже, милая, я тоже…
— Что ж тогда напился? — слабачка. Раз говорю с ним.
— Оказывается, так можно…ммм…не уйти от проблем-нет, но на пару шагов отступить.
— Смотри не съ@бись совсем от проблем то. Это будет слишком, — вдыхаю поглубже воздух. — Адам, зачем ты пришел?
Глава 16. Ада
— Сам не знаю, Сливка, — встает на ноги. — Был дома и хоп, уже у тебя под дверью. Я понимаю, что ты можешь послать меня к черту…
— На х@й я могу послать тебя, Адам, — спокойно перебиваю его.
— Ага, — соглашается с улыбкой, как будто другого и не ожидал от меня, — но я не мог не прийти. Прости, что разочаровал тебя и, скорее всего, не оправдал надежд. Ты маленькая такая…я так не хотел быть тем, кто заставит тебя разочароваться в отношениях с противоположным полом…
Я вижу, как сильно ему хочется подойти ко мне, прикоснуться… его рука то и дело пытается дотянуться до меня, но он ее опускает.
— Пожалуйста, Сливка, не гони меня? Я завтра уйду утром. Правда. Но сегодня не прогоняй.
Ну куда я его?
Мозг машет перед глазами транспарантом "В СОСЕДНИЙ ПОДЪЕЗД", но кто ж его слушает то, мозг этот?
Как бы мне хотелось, чтобы между мной и Адамом исчезла эта проблема… и сама же себя последними словами крою, ведь ребёнок — это не проблема.
Уверена, что любая бы на моем месте тоже искала бы лазейки…Адам же расстался со свой — а кто она ему? — до "нас" и как бы я важнее уже… Но не могу я просочиться мимо своей совести. Не такая я.
Тем не менее, надо что-то решать…
Разворачиваюсь к дери и понимаю, что мои руки дрожат. Ключом в замочную скважину попасть с первого раза не смогла. Слышу через дверь цоканье когтей Айка — встречает меня мой мальчик.
— С утра чтоб тебя не было, — бросаю через плечо и прохожу в квартиру.
Адам заходит следом и сразу оказываюсь в кольце его рук, его подбородок на моей макушке. Мы стоим так в полной тишине. Без упреков и обвинений. Без резких и грубых слов. Мы вот стоим, и я понимаю, что такого в моей жизни больше не будет. Я умею учиться на своих поступках…
— Ты же знаешь, что я тебя люблю, Ада? Маленькая моя…
— Я тоже тебя люблю, Адам. Мне жаль, что вышло так, как вышло.
— Моя ты слива лиловая, ты необыкновенная. Уникальная. Не кричишь и даже не вмазала мне, — слышу улыбку в его голосе.
Разворачиваюсь к нему лицом. Адам лбом своим прижимается к моему.
— Ну хочешь, я закачу скандал? Тебя задевает, что я не реву в три ручья, не разбиваю вазы и не размазываю тушь по лицу, и не икаю от плача?
— Нет, — во все тридцать два.
— Правильно, потому что мне некогда. Мне котят кормить надо, — и разрываю наши объятья.