Не курю… но матом разговариваю.
Когда Альберта не стало, ко мне уже никто не лез. Потому что я уже и руки научилась ломать…
В это же время, примерно, меня взяли в хор. И мы с ребятами даже ездили на концерты. Бывало, занимали призовые места… надеюсь, не из жалости…
Нас человек десять от силы со всего детского дома было таких, кто пытался жить, как "на воле". Мы старались держаться.
А потом, когда старшие, которые любили всем показывать кто в доме хозяин, выпускались, мы просто установили свои правила. Не разрешали никого бить и унижать. Даже некоторым педагогам, любившим поднять руку, объяснили, что так делать плохо.
Когда мне было почти семнадцать у нас появилась новая директриса. Тамара Петровна. Ангел наш.
Мы, наконец-то, стали нормально кушать.
Мы, наконец-то, стали нормально одеваться.
Мы, наконец-то, стали учиться быть нормальными членами общества.
Оказывается, чтобы дети в детском доме кушали нормально, надо было просто сменить состав кухни. Вот прошлые повара и их родня точно хорошо кушали.
Оказывается, чтобы нормально одеваться, надо было просто всю ту одежду, которую приносили в детский дом неравнодушные люди и на которую выделяло деньги правительство, отнести в общий зал и под присмотром Тамары Петровны, раздать детям. Наконец-то, вещи для детдомовцев стали носить детдомовцы, а не дети сотрудников детского дома.
А еще с ее руки, и с руки новых поваров нас, девочек, стали учить готовить. Супы, второе. Торты, печенья…
Один раз в неделю, в выходной, мы все готовили печеньки. Раз в месяц у нас был "деньрожденный день". Мы готовили много вкусняшек и поздравляли всех, кто был рожден в этом месяце.
Мы стали похожи на обычных подростков. Мы играли в настольные игры по вечерам, и даже в карты. Мы учились танцевать по роликам из ютуб. И даже краситься мы учились.
Тамара Петровна стала нам мамой. Всему детскому дому, каждому ребенку. Мы могли у нее спрашивать что угодно, она всегда готова была объяснить, подтолкнуть. Она дарила нам всю себя, свое время и внимание. Она поменяла почти весь состав работников. Оказывается, много людей, которые и к чужим детям могут относиться, как к своим. Которые не делят детей на «домашних» и «беспризорных».
Поэтому сейчас, когда я уже выпустилась, работаю и вроде могу жить своей жизнью, я по-прежнему цепляюсь за Тамару Петровну.
Я помогаю девочкам, которые сейчас в хоре. Ну как помогаю, просто езжу с ними на концерты, подбадриваю и помогаю по необходимости с прической, или там платья погладить, снять видео с их выступления.
Я помогаю делать ремонт. Я даже материал для ремонта покупаю на свои деньги. По финансам, конечно, но все равно стараюсь.
Потому что моя душа и сердце рядом с Тамарой Петровной.
Глава 4. Ада
Не люблю работать во вторую смену, до часа ночи, но за это платят больше… Я штамповщица. Ага, очень женственная профессия. Как и я сама. Тут мой громкий хмык.
Все, домой сейчас отправлюсь. Мне уже даже переодеваться лень, устала сегодня. Айк заждался уже, наверное. Хорошо, что он и сам погулять может, я же на скамеечке посплю возле дома.
Всю дорогу иду и думаю, что мне сделать, чтобы изменить свою жизнь. Надо идти учиться. После выпуска меня отправили на курсы парикмахера. Хоспадяяяя, где я и где ножницы? Я даже челку не могу подстричь ровненько… хотя, вроде это называется "рваная стрижка"
Хочу стать кондитером. Не хочу хвастаться, но пироженки у меня в самом деле обалденные и красивые. Да и в интернете насмотрелась на эти новомодные десерты. Руки чешутся, как хочется все это повторить. Но прихожу домой и вырубаюсь, а на выходных у меня ремонт и мои любимые девочки. Не у меня, конечно, в детдоме.
Но в следующем году точно буду поступать в кулинарный колледж. Не всю же жизнь за станком работать. Деньги на обучение я коплю.
Вот сейчас коридор второго этажа доделаем и начну изучать, что там необходимо абитуриенту. Слово какое-то дебильное. Как будто матерное.
Зря я ушла так глубоко в свои мысли, а то бы услышала шаги сзади.
Не услышала — поплатилась.
Резкий толчок и я, не удержавшись, падаю на четвереньки. Твою мать, все ладошки счесала. Тут же меня хватают за волосы и задирают голову вверх.
Оказывается, коротенькие волосы в этом плане намного удобнее. В смысле, хватать не за что.
— Да-да, справились с маленькой девочкой, — шепотом, но так, чтобы услышали. — Вот них@я не сомневалась, что это любители "трое на одного", — говорю им с улыбкой, чтобы побесить. — Поздравляю, теперь вы переименовались в "трое на одну".