Пирог с олениной вызвал общий восторг.
— Пожалуй и в лучших домах Парижа, я не ел вкуснее, — довольно сказал Скворуш, протягивая руку за следующим ароматно-сочным куском, — жаль, что близнецов нет, ребята бы тоже оценили. Ребята, хоть и не слишком разбираются в изысканной пище, и за столом порой держатся, как настоящие дикари, но такую вкуснотищу бы точно оценили.
— Да, эти молодые волки вечно голодны и возможность подзакусить чуют издалека. Так что скоро появятся. — Откликнулся Борут. — Микола, они ж с тобой уехали? Куда ты их запрятал?
— Я их никуда не запрятал, просто послал в 'Подкову', трактир Куцего, разведать…
— Что!? — Тон князя мгновенно изменился. — Куда ты их послал?!
— В 'Подкову', помнишь мы мимо вчера… — Орлик замолчал, до него тоже дошел смысл сказанного.
— Не там ли сейчас вся шайка Гамсунга околачивается? — Вклинился в разговор Скворуш.
Над столом повисло гнетущее молчание.
Князь, пристально и сурово смотрел на враз помрачневшего Орлика, а потом резко поднялся.
— По коням! — приказал он тихо, сдерживая рвущееся наружу бешенство.
— Коня-то два только, — все же заметил Сашко.
— А это ничего, — произнес Адам сквозь зубы, — вон Микола у нас самый умный, знает, кого куда послать. Думаю, и коня себе отыскать сумеет.
Орлик тоже поднялся:
— Кто же знал…, - начал он, но сам оборвал себя на полуслове. — Найду, князь, не сомневайся. И прежде вас там буду.
— Ищи, — резко ответил Борут, — Сашко, за мной.
Он быстро пошел к выходу, а Скворуш, сочувственно посмотрев на застывшего Орлика, пожал плечами и бросился за командиром.
Марфа появилась у стола — как всегда именно тогда, когда была нужна.
Он быстро пошел к выходу, а Скворуш, сочувственно посмотрев на застывшего Орлика, пожал плечами и бросился за командиром.
Марфа появилась у столика:
— Я все слышала, — прямо заявила она, игнорируя свирепый взгляд русина. — Чалый — конь моего племянника — его уже седлают — стоит у заднего крыльца. Добрый конь, хоть и не Буран князя Адама. Постарайся не загнать беднягу.
— Марфа, — с благодарностью произнес Микола и, вдруг, нагнувшись, быстро поцеловал ее в губы. Не медля больше ни секунды, он бросился к заднему выходу из таверны.
Как только Орлик спрыгнул возле 'Алого Дракона' Куцый как-то оживился, приосанился, оглянулся на близнецов, спросил добродушно:
— Ну а вы, молодцы, отобедаете у меня в 'Подкове'? И готовят у меня не хуже, чем у Марфы, и дешевле вам обойдется.
Марек ткнул Тадеуша локтем и ответил, буравя спину отвернувшегося Анфима насмешливым взглядом:
— Обязательно отобедаем! Вон Орлик не зря возле 'Алого дракона' спрыгнул. Завтрак то давно уже был.
— Это точно, — буркнул Тадеуш.
Возок катился по живописной главной улице городка, изредка подскакивая на ухабах. Народу было много, жизнь в Гребенске текла своим чередом. Люди оборачивались на возок Куцего, провожали задумчивыми взглядами.
Возле красивого, утопающего в зелени сада, Марек заметил девушку, стоящую возле калитки. Ветер, который немного усилился, растрепал ее прическу и несколько прядей, вырвавшись на свободу из длинной русой косы, летели по ветру, делая задумчивое ее лицо еще более серьезным и необычным.
— Смотри! Какая красотка! — воскликнул Марек, — эй, Анфим? Не знаешь, что это за краля? Вон у калитки зеленой стоит.
— Где это? А да, знаю, как не знать. Марица это, племянница Клавдии — молочницы.
Парни уставились на девушку, она тоже их заметила. Скользнула задумчивым взглядом по возку, по Куцему, по Хортичам. Ни на ком взгляда не задержала, отвернулась равнодушно. Так стояла, словно ждала кого-то.
— Нравится? — спросил Куцый, — Вижу — любуетесь. Чтож — дело молодое.
— Красивая девчонка! — Сказала Тадек. — Анфим, а ты случайно не знаешь, парень у нее имеется?
— Эй, ты о чем! — Возмутился Марек. — Я вообще-то первый ее заметил. Ну, так что, Анфим?
— Только она не больно на тебя смотрела! — Хмыкнул Тадек.
— На тебя тоже, так что не веселись! Анфим?
— Парни, я такими вещами уже давно не интересуюсь! Хотя, ежели бы был у нее кто, я бы точно знал.
— Ну, так отлично, — довольно воскликнул Марек, — Прогуляемся здесь на обратном пути.
— Обязательно, — кивнул Тадеуш, — только не думаю, что она весь день вот так стоять будет и ждать нас.
— А ты лучше и не пытайся думать! — Сказал Марек. — Помалкивай, может тогда за умного сойдешь.
— Кто бы говорил!
Куцый оглянулся на них и покачал головой.
— А что, ребята, надолго ли вы в наши места? — Спросил он. — Я к тому, что хорошо тут у нас. Город древний. Люди душевные. И девушек тут много — на всех хватит, умницы все, одна другой краше.
— А кто ж его знает! — Пожал плечами Марек. — Мне то здесь нравится, только командир нам о своих планах не докладывает. Может, поживем месяцок. А может и трех дней отдохнуть не даст.
— Да, Марек! Я смотрю, ты даже не помнишь, что нам Орлик сказал! — Насмешливо проговорил Тадеуш.
— А мне без разницы, что он сказал. Командир у нас один. Вот его я и буду слушать.
— А ты это Орлику скажи. Мне то чего говорить!
— Ну и скажу. Думаешь, нет? Может, поспорим?
Куцый, который прислушивался к разговору близнецов с интересом, все же решил вмешаться:
— Парни, приехали уже! Вон моя корчма. А вон там — смотрите — конюшня и склады. А правее — это мастерская. Телеги чиним, повозки разные, лучшая мастерская на всю округу. Но это если захотите и после посмотреть можно. А сейчас прошу к столу — время обеда уже.
— Мне точно надо подкрепится, — кивнул Марек, — а вот Тадеку — не уверен. Все не в коня корм. Жрет за троих, а худой, как оглобля. И в кого такой уродился?
— Нормальный я. Ты на себя глянь. Какая девица на такого посмотрит?
— Парни, — опять перебил их Куцый. — Прошу за мной.
Он слез с возка и заковылял к корчме, краем глаза поглядывая на молодцов. Близнецы спрыгнули на землю и несколько секунд постояли лицом к лицу, гордо вскинув головы, и меряя друг друга взглядами. Первым опомнился Тадеуш, махнув рукой, повернулся и зашагал за Анфимом. Марек последовал за ним на некотором расстоянии.
Несколько лошадей стоят у коновязи взнузданные и оседланные, явно ожидая своих хозяев. Крыльцо высокое и добротное, впрочем, все постройки вокруг корчмы этим отличались. Над дверью висит сломанная подкова, символизируя собой название.
Братья, зайдя в большой полутемный общий зал таверны, окунулись в густую смесь табачного дыма, перегара и чеснока. За столами сидело несколько ватаг горцев, разодетых в яркие рубахи и грубые кунтуши. За поясами у всех — пистолеты, кинжалы. У входа стояли два здоровенных вышибалы с обтянутыми кожей тяжелыми дубинками.
— Смотри Марек, такой садануть — можно и голову проломить…
В противоположных концах зала рдели углями два широких камина, в которых неспешно поворачивались на вертелах целые бараньи туши, а рядом крутилась пара поварят, постоянно вращая ручки вертела и поливая мясо стекающим на противень жиром. — Тадеуш, ну что пойдем, присядем? — перекусить не помешает, как думаешь? — спокойно спросил Марек брата.
— Что за вопрос, само собой.
Хортичи прошли к дальнему столу, который только что освободил высокий горец. Натянув шапку низко на глаза, он пошел к выходу, не глядя по сторонам. Служанка в цветастом переднике быстро протерла за ним стол, смахнув крошки и убрав в карман несколько оставленных в уплату монет. Составив на поднос посуду, она повернулась, чтоб уйти, но, заметив близнецов, спросила:
— Присаживайтесь. Будете есть?
— Конечно, — уверенно сказал Тадеуш, и добавил, не раздумывая, — принесите что-нибудь сытное, мясо, хлеба и пива.