— Ты спрашиваешь, не добываем ли мы себе добро в набегах? Это честное дело, но мы не людоловы и не работорговцы, да и караваны не грабим. У нас много врагов и мало друзей, если не будем сильными — потеряем уважение и погибнем, таковы теперь законы Змеиных гор.
— Что знаешь про Кречера?
— Кречер был сильнейшим среди хищников, тех, кто живут разбоем. Сам он из местных, но отряд свой набирал из пришлых, часто даже не горцев, всякого отребья много к нему сходилось, без чести и достоинства. — Брадан снова разгорячился, приподнявшись на локте, и Филарет мягко, но настойчиво заставил его улечься.
— А кто такой Гамсунг?
— Ха, это еще один хищник, раньше подручным был у Кречера, потом свою банду сколотил. Есть у него один силач — Акула…
— Это знаю, сегодня мой товарищ с тем Акулой боролся и одолел.
— Неужто? Не бывало такого еще… Не удивляюсь больше, что сумел ты, князь, Кречера одолеть. Спрашивай еще, что знаю — расскажу.
— Хватит пока разговоров, наговоримся еще. Отдыхай, Брадан, набирайся сил и помни, ты не пленник — ты мой гость. — И он протянул горцу руку, в ответ получив крепкое рукопожатие, так хотелось Рыси не быть слабым перед Борутом.
— Отче, пора мне, оставляю вас, вечером еще загляну, до встречи.
С этими словами он вышел из комнаты, задумчиво перебирая серебряный набор воинского пояса.
Решив найти Орлика и Скворуша, чтобы рассказать о горце и о выводах, к которым он пришел, князь спустился во двор, но уже на выходе столкнулся с мастеровыми. Отец Борислава — Яков, смущенно топтался на месте, когда князь, поздоровавшись, остановился возле них. Андрей, плотник, как обычно, молчаливо прятал взгляд. Они явно о чем-то хотели поговорить и не знали, как начать.
— Не пройдете ли со мной? — спросил Борут, указывая рукой в сторону казармы — Мне бы хотелось услышать ваше мнение. Ты ведь Яков, оружейник? — Обратился он к Якову.
— Да, и отковать, и наладить и починку провести — все могу.
Эта мысль, привлечь к делу мастеровых — возникла у Адама еще вчера, когда большое количество оружия, взятое после боя с Кречером, разгружали в казарме. Очень неплохие образчики разного рода сабель, ножей, пистолетов и ружей попадались среди бандитского добра. Некоторые вещи были просто загляденье — пару кинжалов Адам сразу отметил — такие и князю не зазорно иметь.
Одна беда была — большей частью оружие было сломано, или находилось в совершенно неподобающем состоянии.
Яков, увидев эту гору на полу, даже горестно всплеснул руками, такое обращение с дорогими его сердцу изделиями, не укладывалось в его сознании. На предложение Адама попробовать разобраться с этим, он сразу ответил бурным согласием, заверив, что именно об этом и хотел просить князя, сидеть без дела и даром есть чей-то хлеб, он не привык. Было видно, что мастеру не терпится заняться делом.
— Клинки надо бы отполировать, переточить, ружья и пистолеты отремонтировать и в боевое состояние привести. Сколько тебе потребуется времени, Яков?
Мастер вдумчиво окинул взглядом тюки с оружием и огладив короткую, только сегодня подстриженную бородку, отчего будто сбросил десяток лет, ответил:
— Вижу, работы много, но постараюсь в неделю управиться со всем.
— А если Андрей будет помогать тебе?
— Да и то просить хотел в помощники его дать. Он же и по дереву и по кости работать умеет, как раз приклады да рукоятки сможет поправить, в человеческий вид привести.
Андрей покивал, соглашаясь с его словами.
Догадываясь, что не прогадал, поручив это важное дело спасенным мастерам, Адам, подозвав двух дозорных, велел им помочь перенести все в мастерскую при оружейной, навесить на дверь замок и отдать Якову.
— Головой отвечаешь, — добавил он, обращаясь к мастеру, который уже весь в предвкушении, любовно поднимал то пистоль, то палаш, то саблю кривую. Оглаживал их, как некие драгоценности, прикидывал что-то в уме.
— Благодарствую, князь, — воскликнул он, почувствовав, как подтолкнул его Андрей, отрывая от приятных мыслей, — все будет в лучшем виде.
— Добро! Если что понадобится — сына пришли. Постараюсь помочь.
Поняв, что работа закипела и его участие больше не требуется, Адам выдвинулся к господскому дворцу на ходу подозвав Борислава, который крутился поблизости.
— Малец, разыщи господ Орлика и Скворуша, пусть придут ко мне в комнату. И вот еще что, ты как относишься посыльным у меня послужить?
Мальчишка задохнулся от восторга не в силах вымолвить ни слова, Адам легко хлопнув его по плечу, добавил:
— Добре, тогда решено. — Окинув новоиспченного порученца взглядом, уже другим, строгим тоном скомандовал, — стоим?! А ну бегом!
Славка неловко кивнув и выдавив нечто невразумительное, опрометью кинулся бежать. Борут довольно хмыкнув, пошел дальше.
Придя к себе, Борут снял оружие, шапку и чекмень, сполоснул лицо в рукомойнике и вытершись льняным рушником, заботливо повешенном прислугой на крючок, достал мешок с драгоценностями и пакет с бумагами. Разложив на столе, он принялся внимательно изучать самую ценную добычу вчерашнего дня.
'Так, сначала бумаги, остальное проще будет. Что имеется? Три конверта — очевидно письма, и раз-два-пять, ого, десяток странных документов… По виду какие-то расписки долговые или векселя заемные, черт, да что за ерунда! Ни адресов, ни имен, зато суммы — очень интересные, каждая бумага — на тысячу золотых, итого что выходит? Десять тысяч золотом? Серьезно. Это сколько же надо было грабить, чтобы столько набрать?! Даты на векселях разные, самый первый — больше трех лет назад выписан, я тогда еще в лейтенантах карабинерских ходил, ну-ка, точная дата, ха, точно, май седьмое число, а ведь десятого мы у Крково дело имели, жарко было… Не о том сейчас надо думать. Думай, Войко, думай! Так, самая свежая расписка — апрель этого года, сейчас конец июня… Всего скорее, в этом мешке то, что награбили за три месяца и еще не успели вывезти. Так, особой системы в датах нет, видно как накапливали, так и отвозили. Вывод не радостный — вот он — клад главного атамана разбойников Ермунганда. Близок локоток, да не укусишь. Но одно ясно — те с кем они связаны были, кому добычу отправляли — не просто банкиры и ростовщики — они повязаны с бандами и уверен, занимались сбытом награбленного. Вот и подтверждение тому — письма. Никакие это не послания семье или любовницы, а просто описи вещей… Так, интересно, это же список выкупов за пленников, а это суммы за проданных в рабство пленниц. Да…'
Борут отложил документы в сторону и задумчиво посмотрел в окно на синеющие вдали вершины гор. То что он прочел укрепило в давней мысли — разбой и людоловство, работорговлю и захват заложников для получения выкупов — надо прекращать и чем быстрее, тем лучше. И он сделает все, что от него зависит для достижения и этой цели. Вендия слишком прекрасна, чтобы терпеть такую мерзость в себе.
В дверь вежливо грохнули кулаком.
— Открыто, чего церемонии разводите!
В комнату довольно ухмыляясь незамысловатой шутке ввалились Микола и Сашко, следом появилось личико Славки, с любопытством уставившегося на стол и разложенные на нем драгоценности.
— Господин князь, еще распоряжения будут?
— Нет пока, но ты не убегай, посиди в коридоре, понадобишься, кликну.
— Есть. — Коротко отозвался малец и юркнул за дверь, которая тут же захлопнулась от легкого толчка Миколы.
— Садитесь, друзья, будем думу думать и добычу оценивать.
Друзья уселись по обе стороны от стола в удобные кресла и невольно уставились на простой холщовый мешок в руках Адама.
— Командир, ну что там? — Безразличным тоном спросил Сашко, видя, что Борут, задумчиво крутит ус, словно забыл о том, что держал в руках.
— Ах, да! — князь аккуратно наклонил мешок и стал медленно высыпать его содержимое. На стол посыпались золотые и серебряные кольца, перстни, кулоны, цепи и цепочки, броши, браслеты и серьги. Со звоном покатились вендские червонцы, имперские пистоли, саксонские марки, испанские дублоны, венецианские дукаты. Всего с полсотни полновесных монет. Сверкнуло синим сапфировое ожерелье, выпала пара тяжелых золотых пряжек какого-то знатного модника, грубо срезанные с его щегольских ботинок, и целая россыпь роскошных золотых и серебряных пуговиц. И уже с самого дна Адам вынул пару брегетов — массивных золотых часов-луковиц.