– Прошу, не пугай меня, мне и так страшно.
– Не бойся, Ева, ты увидишь, какая это огромная радость держать на руках своего ребенка.
– Я почему-то сомневаюсь, что смогу ощущать радость.
– Сама увидишь. А сейчас, хочешь покататься?
Об этом не нужно было и спрашивать. Единорог взлетел, но не высоко и не быстро. Ева смотрела на просторы, открывающиеся перед ней , мысленно представляя всю Землю. Неужели вся она будет заселена ее детьми?!
Ева сидела около своего дома и укачивала малыша. Припекало солнышко, малыш щурил свой маленький носик и улыбался. Это было редкостью, в основном он все время плакал. Ева смотрела на эту кроху – плоть от плоти ее, кость от кости ее, и счастье ее переполняло, казалось, выросли крылья и Еве ничего не стоит, оттолкнувшись ножкой, взлететь в поднебесье. «Приобрела я человека от Господа !», – взволнованная радостью до глубины души думала Ева. Уже забылась страшная, раздирающая все тело боль, которая, казалось, длилась вечность. Страх, отчаяние, мука прошли, сменившись все заполонившей радостью и ликованием: вот и от нее какой-то толк есть, не только проклятие принесла она этой Земле – это ее оправдание.
Малыша назвали Каин, как оказалось, ничего страшного нет в том, что он пока что не такой как они с Адамом. Маленькие ручки и ножки были так забавны. Правда ребенок все время плакал, Ева давно уже забыла о сне. Почему же он капризничает, так надрывно плачет все время, что он знает о этой Земле , о ее законах и порядках? Ева всю беременность боялась, как она сможет понимать безгласного младенца, а все оказалось просто: криком ребенок очень убедительно давал понять, что ему нужно, а чего он не желает. Времени, конечно, теперь ни на что не хватало. Ей так хотелось расписать стены дома, но она не успела, в последние месяцы стала такая неповоротливая, быстро уставала. Но хотя бы смогла посадить цветы около дома – это было ее давней мечтой. Собирала их по всей окрестности, приглядывала места, где они цветут, когда еще дома не было в помине. Адам был не доволен: есть много дел, ей нельзя сейчас напрягаться, но сейчас, выходя на крыльцо дома и видя все это великолепие, улыбался. Конечно, это не Рай и даже не подобие Рая, но все ж так мило и радостно глазу. Так что теперь, прейдя в лес по тем или иным делам, и видя красивый цветок, осторожно выкапывал и приносил его Еве. «Пусть наши дети будут окружены красотой с самого детства», – говорила Ева, и Адам был с нею согласен. Сейчас он стоял около Евы и с гордостью смотрел на малыша, – ведь это его первенец, сын, начало всего земного рода, его помощник, основатель другой жизни, он будет старшим над всеми детьми.
Адам сам принял своего сына в этот мир. Когда Ангел сказал, что Адаму придется принимать роды, он и не предполагал, что это так тяжело. Ангел снабдил его необходимой информацией, теперь Адам присматривался, когда рожали овцы или коровы. Но то, что происходило с Евой, было совсем иным. Ее крики еще стояли у него в ушах. Наблюдать за ее муками в течение нескольких часов было слишком тягостно, Адам все время держал ее за руку, видел расширенные от боли зрачки, отирал пот и слезы. В эти минуты его сердце рвалось на части, в душе он упрекал себя за все несправедливости по отношение к жене. Почему-то именно сейчас, когда она металась в спазмах и муках, он понял, как же ее сильно любить, как она ему дорога. Адам осознал, что давно уже простил Еву, не сейчас, за муки и боль, а когда-то: за мимолетную улыбку, за легкое прикосновение, за изящный поворот головы, за ласковое слово, за участливый взгляд. Ребенок очень долго не хотел выходить на этот свет, а когда наконец-то появился, огласил окрестности громким плачем. Адам боязливо взял на руки перемазанное в крови, сморщенное, орущее существо – неужели этот младенец когда-то станет таким, как они с Евой? Сейчас Адам уже привык к виду малыша, и в нем, подрастающем не по дням, а по часам уже были заметны черты Адама, и Евины черточки он тоже подмечал.
Глава 12
Наконец-то Адам закончил основную часть дома: пять комнат и кухня, пока этого хватит. Дом был тоже его гордость: все от фундамента до крыши он создавал сам и впервые. Нужно было продумать сооружение дом так, что бы была возможность постоянно его достраивать. Адам старался, что бы дом был не только удобным, но и красивым. Окруженный в Раю прекрасным, он стремился хот какую-то частичку отобразить и в своем нынешнем бытии. Форма арок и колонн были взяты из Рая, конечно, они были весьма упрощены, без пилястр, резьбы и узоров, – ведь нужно было торопиться. Особой его гордость были стекла – прозрачные, тонкие, пропускающие свет, – как раз то, что нужно для окон. Все приходилось изобретать самому, придумывать новые технологии. Адам много знал о строении Земли, минералах составляющих ее, их свойствах. Ему было интересно находить нужные материалы, составлять смеси, подвергать их воздействию высоких температур. Конечно, по сравнению со знаниями о Горнем Мире, какими он обладал, все это было очень приземленным, но что поделаешь? Знание, познание – казалось бы, что это только благо, если бы, если бы он довольствовался тем, что ему открыл Бог. Но нет, когда Ева предлагала съесть Адаму запретный плод, он уже давно его вожделел, давно ходил около дерева с глубоко запрятанным от себя намерением изведать его. Давно думы томили его: чем он хуже всех Горних Сил, они владеют знаниями о Добре и Зле, а от него это закрыто. Почему он посмел сомневаться в благости Божией, что сокрыто от него, то не полезно? Теперь он доподлинно посвящен в эти знания, наравне с Ангелами и Архангелами. Возвысили они его? – Нет. В Раю он ощущал себя цельной личностью, мало подверженной сомнениям и колебаниям. Теперь стало все зыбко, в нем появились противоречия, ему приходилось часто сдерживать себя. Иногда в душе подымалось что-то мрачное, тяжелое, какие-то горестные сомнения . Адам решительно гнал от себя такие мысли, но в душе оставался неприятный осадок. Знание было одно – зло, не получившее отпор, постепенно разъедает его душу.