– Адам, неужели это правда? Почему ты раньше мне этого не говорил? Мне бы было гораздо легче жить на свете!
– Так я думал, что это само собой разумеется. Разве тебе твое отражение никогда не говорило об этом?
– Мое отражение молчит. Но когда об этом говоришь ты, мое сердце снова в Раю.
– А может я тебе не говорил, как сильно я тебя люблю?
– Ну, об этом я догадывалась, но мне хочется это от тебя слышать каждый день, а не один раз в сто лет.
– Ева, все это говорит о том, что я уже не тот уже безупречный Адам, который был в Раю. Мои ошибки касаются не только воспитания наших детей, но и тебя. Ева. Ева я все время забываю, что ты слабее меня, а ношу несешь, подчас, тяжелее моей. Но мне казалось, что ты всегда читаешь в моем сердце.
– Да, Адам, так бывает, но некоторые тайники твоего сердца скрыты от меня.
– Ну, так знай, во всех тайниках моего сердца живешь ты. Все мелодии, которые я сочиняю, это всегда музыка, вдохновленная тобой и для тебя!
– Адам, говори мне об этом чаще!
– Хорошо, теперь я постараюсь исправиться.
– Адам, мы дошли до леса, уже темнеет, что будем делать?
– Заночуем здесь. Смотри, из этих огромных листьев альбедрии мы сделаем себе прекрасную постель.
Весь следующий день Адам и Ева опять шли по лесу, образованному хвощами, кое где попадались секвойи . В этом лесу было идти куда приятней, деревья росли не так густо, и их листва была ажурной и хорошо пропускала солнечный свет. В подлеске росло много кустарников. Плоды некоторых были очень приятны на вкус. Правда, по лесу ходили огромные титаноидесы, но к Адаму и Еве они не приближались. К вечеру Адам и Ева достигли густых зарослей саговника.
– Адам, даже я помню, что Рай близко! Мы ведь долго шли по этим зарослям.
– Смотри, Ева райская птица!
– Да, я вижу! Я уже и забыла, как они красивы!
– Нам с тобой о многом пришлось забыть.
– Разве можно забыть о Рае!
– Ева, мы уже близко!
– Помнишь, Адам мы несколько раз выходили из Рая, ты уходил далеко, а я гуляла по этим зарослям саговника. Мне тогда, после Рая показалось тут так дико, я еще попробовала какие-то плоды, какими невкусными они мне тогда показались, после Райских.
– Райскую сладость забыть невозможно, мы с тобой еще долго привыкали к обычной пище.
– И не только к пище…
Смеркалось. Адам и Ева все ближе приближались к Раю.
– Я вижу зарево, это там, в стороне Рая!
– Идем скорее!
Сердце у Адама и Евы бешено колотилось, когда они, взявшись за руки, приблизились к тому месту, откуда были изгнаны. Раньше к Раю вела широкая просека, теперь она стала на много уже, по обе стороны высились уже довольно большие деревья. У входа в Рай стоял сверкающий Серафим, с огненным мечем в руках. Адам и Ева застыли, увидев Серафима, и кто знает, какая безумная надежда умерла в их сердцах. Серафим молчал, они вообще почти никогда не говорили, а теперь и подавно. Он только изредка с грустью поглядывал на Адама и Еву. А они так долго стояли, пока Ева не сказала:
– Какай же он великолепно-красивый, этот Серафим. Я уже стала забывать, как они выглядят.
– Даже ради этого одного стоило сюда вернуться!
– Ах, Адам, хоть мы и не можем зайти, мне все равно так хорошо здесь, как нигде и никогда!
– Я чувствую то же самое!
Солнце зашло, но над Раем реяло сияние. Казалось, где–то вдалеке было слышно тихое пение. Адам и Ева сели на поваленное дерево. Из их глаз невольно покатились слезы, Адам и Ева их не стыдились.
– Раю, мой, Раю, прекрасный мой Раю, – сидел Адам и плакал.
Ева не утешала его, она сама плакала. Все же, хоть в их слезах и была горечь, они понимали, что этот плач принесет облегчение. Слишком долго они таили в себе эту боль. Долго они плакали в объятиях друг друга, да так незаметно и уснули.
Ах, Адам и Ева, Адам и Ева! Вы знали, о чем плакали. Но скоро, очень скоро люди позабудут о Рае. Останется это слово только, как метафора чего-то прекрасного, но недосягаемого. Люди не будут верить в реальность Рая, удивительного места начала всего земного, своей колыбели. Древние стоянки живших в пещерах, одичавших при определенных природных катаклизмах людей, они будут считать своим истоком. Это еще что! Вместо совершенных Адама и Евы, созданных по образу и подобию самого Бога своими предками люди объявят обезьян! Ну, что кому ближе… Людям Рай станете не нужен , они забуду о нем. Забудут напрочь о Райской сладости, не имеющий в себе горечи. Будут вкушать земные плоды, сначала сладкие, но потом отравляющие своей горечью. Жизнь на земле станет единственно возможной, но она не принесет всеми вожделенного счастья, лишь мимолетные, обманные мгновенья. Люди будут неистово отрекаться от своих небесных корней. Но все же, останутся избранные, которые не смогут забыть о своей Райской пуповине, том месте, откуда все мы вышли, и где нам надлежало быть. Они хоть на мгновение дерзко будут входить в вожделенный Рай, несмотря на запреты, будут срывать плоды с Древа Жизни, и нести их людям. Это будут гениальные музыканты, писатели, художники, и конечно же , святые. Для этих избранных зов Райского сада будет сильнее какофонии жизни. И хотя они не станут бессмертными, их произведения будут рассказывать осуетившемуся человечеству о Рае, о вечном. Люди, смутно припоминая о своей забытой колыбели, будут испытывать восхищение, потрясение, прорыв за грань обыденного.