Завтра. Завтра она увидит его снова. И это согревало ей душу, как ничто за последние годы. Она так удивилась этому забытому чувству, что широко открыла глаза, чтобы убедиться, что не спит, и положила руку на грудь, где сосредоточилось нежданное тепло.
Стоп, Ева! Притормози. Куда тебя несет? Так опрометчиво, так скоро. Как будто жизнь тебя ничему не научила. Пока еще вопросов больше, чем ответов. И тем скорее ей захотелось приблизить завтрашний вечер. Поэтому она торопливо затушила едва прикуренную сигарету и отправилась спать. И только одна мысль кольнула ее, едва она начала проваливаться в сон – вдруг он не приедет завтра? Нет, не может быть. Приедет, обязательно приедет.
Глава 22
За все лето не было дня дольше, чем этот. А может, и за всю жизнь. Что ж, она сама назначила встречу на вечер, хотя ничто не мешало ей оставить Севу с родителями и встретиться с Адамом раньше. Но он говорил про ужин, и она на автомате назначила время, к которому гарантированно освободится, и не будет никуда спешить.
К заветным десяти вечера Еве можно было вручать медаль за терпение. А за последующие пять минут, которые она протопталась на внешнем крыльце, которое выходило на дорогу, а не на море, ей можно было смело присудить кубок.
В десять ноль четыре она уже твердо убедила себя в том, что Адам все-таки не хочет видеть ее. Он принял такое решение много лет назад и с чего бы ему сейчас передумать? Если он на самом деле является справедливым борцом за жизнь, то она навсегда останется для него живым напоминанием об осечке, которая случилась по ее вине. Да и зачем ему эта встреча? Она замужем, у нее ребенок. Он ни разу не поинтересовался ее жизнью, по каким-то причинам уехал в другую страну. Его ни чуть не тревожило, что их дороги разойдутся навсегда. Она даже немного разозлилась на него. Если бы не случайная встреча, она бы навсегда осталась со своим ложным убеждением. А горькая правда все же лучше, чем горькая ложь. Но он и не врал. Он просто тихо покинул ее жизнь, не подозревая, чего она себе вообразит. Но Ева – женщина, а женщина, которую любимый мужчина покидает, не объяснившись, способна вообразить себе все что угодно.
Спустя еще минуту ее мрачным думам положил конец мягкий скрежет тормозов по нагретому асфальту – серебристый кабриолет Мерседес поравнялся с ее крыльцом.
– Мадемуазель не желает прокатиться?
Ева почувствовала приятную слабость в ногах и, пытаясь справиться с легким головокружением, села в машину. Она уставилась прямо перед собой, не смея взглянуть на водителя, как будто опасаясь ослепнуть, увидев вживую образ, который не покидал ее мысли последние долгие сутки. Она обожала смотреть на него, когда они были вместе, а налюбовавшись его смеющимся взглядом, открытой улыбкой и насладившись родными чертами, обнять и расцеловать его всего.
Но сейчас все это было недоступно. Кто-то из них, неважно она или он, оборвал крепкую невидимую связь, которая когда-то была между ними, и теперь они стали чужими людьми. Она – чужая жена, она – мать, а он свободный молодой мужчина, который уехал далеко-далеко от нее с явным намерением более никогда ее не встречать. Посмотреть на него сейчас – все равно что превратиться в утопающего, намеренно игнорирующего спасательный круг, в умирающего от жажды, не смеющего прикоснуться к стакану воды, стоящему у него перед носом.
– У меня к тебе предложение, – раздался голос, будоражащий ее сердце.
Его ладонь опустилась на колено девушки, и одновременно горячая стрела прожгла ее грудь. На секунду она зажмурилась и мысленно перенеслась в салон черного мерседеса, в котором они направлялись на базу отдыха почти пять лет назад, ведь именно тогда он прикоснулся к ней в самый первый раз подобным образом.