У Адама Смита было практическое решение практической проблемы с Америкой — убраться оттуда как можно скорее. «Великобритания должна добровольно отказаться от всякой власти над своими колониями и оставить их выбирать собственных магистратов, вводить собственные законы, заключать мир и развязывать войну как им заблагорассудится… Это может расположить их… Поддерживать нас в войне, так же как и в торговле, и, вместо неспокойных и мятежных субъектов стать нашими самыми верными, преданными и щедрыми союзниками». (Которыми, хотя совету Смита и не последовали, они и оказались — кроме 1812 года.)
Смит не думал, что его практическое решение было практическим. Он называл это «мерой, которая не была и не будет принята ни одной страной в мире». И взгляды Смита на то, почему «Мирное решение сейчас» всегда не доходит до слуха, до сих пор применимы. Текущая политическая реальность в Тибете, Чечне, на Западном берегу Иордана и, возможно, увы, в Багдаде, была в точности описана Адамом Смитом:
«Ни одна страна добровольно не отказывается от господства над любыми своими провинциями, каких бы трудов и потерь ни стоило управление ими… Такие жертвы, хотя они часто могут быть приемлемы для достижения целей, тем не менее всегда убийственны для гордости любого народа; еще более важно то, что это всегда противостоит и частным интересам управляющих ими, которые из-за этого лишаются доверия и многих выгод, многих возможностей достижения богатства и признания — все это чрезвычайно редко приносит владение самыми неспокойными и самыми бесполезными для большинства народа провинциями».
У Смита было еще одно практическое, но менее реалистичное решение американской проблемы — слияние с Британией. Бенджамин Франклин предлагал такую идею в 1750-х, но нравы тогда были более спокойные. Смит, похоже, чувствовал, что теперь он был почти единственным человеком, которому эта идея казалась не лишенной смысла. Он говорил Ведцерберну, что политическая агломерация «похоже, редко находит хоть одного защитника… разве что такого далекого от центра событий, независимых и отстраненных взглядов философа, как я сам».
Тем не менее, в «Богатстве народов» Смит высказывал свое личное отношение к идее сделать Америку частью Великобритании: «К этой идее можно, в худшем случае, относится как новой Утопии, определенно менее дивной, но не менее бессмысленной и несбыточной, чем старая». (Америка сама по себе весьма прозаична, как, может быть, и ее население, но… что-то есть, и похоже, было изначально, в Америке такое, что заставляет людей мечтать). Смит говорил Веддерберну: «Этот план… определенно мог бы привести к процветанию, богатству и стабильности империи». Смит высказывался о преимуществах Англо-Американского союза в книге 4 «Богатства» и снова в книге 5, составив, в целом, около десятка ссылок на этот вопрос. Он полагал, что та же идея объединения может быть подходящей «для всех различных провинций империи, населенных людьми британского или европейского происхождения». Интересно, что Смит чудесным образом предвидел даже отношения Буша и Блэра:
«За период чуть более века» возможно, производительность Америки могла бы превысить производительность Британии. Правление империей, таким образом, естественно переместилось бы в ту ее часть, которая сделала большее вложение в защиту и поддержку целого».
Если бы идеи Смита были приведены в действие раньше, в 1776 году, а не в ходе войны в Ираке, мы жили бы в другом мире. Где, возможно, не было бы американской Гражданской Войны, мировых войн, холодной войны или сования носа Комиссии ЕС во все подряд. С другой стороны, могли бы быть тысячи Белфастов, где «естественно установилось бы военное правительство» и где миллионы людей были бы «в любое время готовы взять в руки оружие, чтобы свергнуть его».
Хотя мы все равно живем в другом мире. Интересно, что Смит и не мечтал о такой Америке, которая стала реальностью. Соединенные Штаты докажут собственный тезис Смита: богатство зависит от разделения труда, разделение труда зависит от торговли, торговля зависит от естественных свобод; следовательно свобода = богатство.
Но на всякий случай Соединенные Штаты обеспечили некоторые сомнительные пунктики этому доказательству. Что археологи будущего раскопают в руинах Американской империи? Правильно, они откопают внедорожники, такие огромные, что их даже не сдвинуть с места. Предположительно, их использовали для церемониальных целей. Вездесущие обломки бассейнов, бессчетные разновидности кроссовок и залежи отходов от фаст-фуда — такие необъятные, что они все равно будут больше любой цифры, названной по оценке экспертов будущего, но уж точно достаточной, чтобы убедить жителей тридцать первого века, что в двадцать первом мы были земноводными, шестиногими созданиями, которые поклонялись жиру в огромных машинах.