Ева (в растерянности). Из-за чего же тогда?
Гела и Ганси (одновременно). Из-за чего?
Адам (обращаясь к Еве). Во-первых, из-за того, что ты его начисто забыла! И это после того, как ты три года ходила с ним! (Обращаясь к суду.) Стоило только кому-то появиться и сказать ей: «Давай-ка, я попробую». Да я бы и так вытащил эту занозу… Во всяком случае, не забудет ли она и меня в один прекрасный день? Тогда и я окажусь в дураках, как сейчас он…
Ева. Нет, Ади! Тебя я никогда не забуду!
Адам. Ладно! Но хуже всего другое.
Судья. Что — другое?
Адам. С этой игрой на трубе! И с верхним до!
Судья. В каком смысле?
Адам. Видите ли, я не трубач. Я футболист… А знаете ли вы такого левого крайнего, который бы не был фанатиком? (Обращаясь к Еве.) Левый крайний обязан быть фанатиком.
Ева (в отчаянии). Пожалуйста, Ади, будь! Ты — пожалуйста!
Адам. Нет, Ева! Это ты сейчас так говоришь. Потому что я на тебе должен жениться! Только поэтому!
Ева. Что?
Адам. Потому что я должен на тебе жениться…
Ева (неожиданно вскакивает с места, возмущенно). Потому что ты должен? Не потому, что ты хочешь? Ну если ты думаешь так, Ади, ты просчитался. Да пропади ты пропадом! Ты мне не нужен! Привет! (Устремляется к выходу из зала.)
Защитник (бежит за ней). Фройляйн Ева! Постойте, останьтесь! Это недоразумение!
Ему удается поймать ее у двери, он начинает ей что-то втолковывать, но она не желает возвращаться.
Адам (упрямо). Раз так… я тоже уйду.
Он направляется к выходу. Секретарь суда бросается за ним, но Адам не дает ему себя схватить. Он отталкивает защитника и хочет выйти из зала.
Судья (громогласно). Стойте, господин Шмитт| Сейчас же вернитесь! Вы — тоже, фройляйн Ева.
Адам и Ева покорно позволяют привести себя обратно. С поникшими головами они останавливаются перед судьей.
Судья (громко, строгим голосом). Вы что это придумали? Окончание слушания определяется судом. Однако прежде, чем я его закончу…
Защитник (умоляя). Господин судья, прошу вас…
Судья. Нет! Это я прошу вас. Прошу соблюдать тишину. Прежде чем я закончу слушание, я хочу повторить свой первоначальный вопрос. (Очень громко и настойчиво.) Почему, собственно говоря, вы хотите пожениться?
Адам и Ева смотрят друг на друга и молчат.
Судья. Ну?
Защитник и обвинитель (одновременно шепотом подсказывают Адаму и Еве). Потому, что мы любим друг друга!
Адам и Ева (бормочут себе под нос). Потому, что мы любим друг друга…
Судья. А теперь? Теперь вы друг друга не любите?
Адам и Ева (снова взглянув друг на друга). Ах нет, нет! (Бросаются друг другу в объятия.)
Секретарь. Я записываю «ах нет, нет».
Судья. Эта реплика не для протокола. (Обращаясь к Адаму и Еве.) Сформулируйте фразу для протокола!
Адам и Ева. Мы все еще любим друг друга!
Секретарь. Мы-все-еще-любим-друг-друга.
Ева (поспешно). И все еще хотим пожениться! Правда, Адам?
Адам. Да, Ева! Да, господин судья!
Судья. А теперь, фрау обвинитель, я предоставляю вам заключительное слово.
Обвинитель (встает, надевает берет). Высокий суд! События, происшедшие на этом слушании, делают мое заключительное слово, собственно говоря, излишним. Они однозначно доказали, что о немедленном заключении брака между фройляйн Мюллер и господином Шмиттом не может быть и речи! Я убеждена, что их привязанность основана на прекрасных и подлинных чувствах. Однако даже самые прекрасные и подлинные чувства подвержены в супружеской жизни испытанию на прочность, по сравнению с которым наше слушание представляло собой всего лишь безобидную перебранку. Но уже здесь эти нежные узы были натянуты до предела! И разве не грозили они оборваться — как слабая ниточка в случае чуть-чуть большей нагрузки? (Повышая голос). О да! Ведь чем нежнее узы, тем слабее их связь. Я, во всяком случае, надеюсь, что они не порвутся окончательно за те шесть месяцев, которые, по моему мнению, необходимы для их укрепления.