– Обижаешь, – ухмыльнулся Марков. – Уже несут.
И в самом деле, официанты уже ставили на стол графины с водкой и коньяком, закуску. Под изувеченный моцартовский дивертисмент Фред вместе с телезвездой появились на небольшой эстраде.
– Дорогие гости! Те, кого мы рады видеть здесь, в избранном кругу…
– Хотим напомнить, что все вы стали участниками лотереи, призы для которой предоставлены спонсорами показа.
– Это авторские скульптуры литого серебра из коллекции Cosas del Amor, модные и прогрессивные аспекты современной жизни.
Публика за столами жидко поаплодировала.
– Ну как ты встретился-то, расскажи, – обратился к Георгию Казимир. – Чего там Вальтер?
– Как всегда полон оптимизма. Замутил этот проект с Ханты-Мансийском. Я до последнего не верил.
– А ты-то сам сделал что хотел?
– Плюс-минус… Есть кое-какие мысли. У вас тут как идет?
– Идет хорошо. Только мимо.
Марков вернулся от стола москвичей, улыбаясь загадочно, как чеширский кот.
– А московские в сауну собрались. Может, а?.. Махнем тоже, как взрослые? Организуем небольшой пихничок – трое в лодке, не стесняясь собаки?
– Я пас, – отозвался Казимир. – Домой и в люлю.
– Да устали, Саша, – поддержал Георгий. – Я утром с самолета… Поезжай с ними, если хочешь.
– Ладно, подавитесь. Отправлюсь тоже спать…
– Надо только призов дождаться, – Казимир глянул в сторону распорядителей. – Вдруг дадут чего-нибудь?
Марков хмыкнул.
– Не надейся, Казинька, мы с тобой мимо кассы. Там все замастырено. Максимычу, может, и перепадет, а нам с тобой не по ранжиру.
– А вдруг хоть раз повезет?
– Лот номер тринадцать, оригинальная авторская работа! – объявила в микрофон Джинджер. – Господа, внимательнее проверяйте ваши лотерейные билеты, у кого счастливый номер? Тринадцатый! Откликнитесь, ау!..
– У тебя же тринадцатый, – вскинулся Казимир. – Здесь тринадцатый!..
Георгий опустил взгляд на розовый клочок картона.
– Нет, у меня был двадцать третий.
Чертовщина какая-то. Тройка, семерка, туз…
С серебряной фигуркой на подносе к ним направлялся тот самый манекенщик, что вынес ножницы в начале церемонии.
Прислушиваясь к себе со спокойным любопытством, на этот раз Георгий не почувствовал ничего необычного. Красивый, приятный, хорошо сложен. Но слишком уж юный – лет девятнадцать-двадцать, вчерашний школьник, не о чем говорить.
– Лошадь, что ли? – разглядывая скульптуру, предположил Казимир. – Пегас?
– Собака, – уверенно возразил Марков, – ты посмотри на морду.
– Это цилинь. Единорог. Одно из четырех священных животных, символ счастья и процветания, – пояснил юноша, и его голос прозвучал глуховато и нежно, как виолончель в нижней октаве.
«Вот что», – подумал Георгий, вдруг возвращаясь в ту минуту ослепления на лестнице. Он понял, что поразило его тогда – ощущение весны, цветения, чистой и ясной радости, которое рождалось в душе при взгляде на это лицо.
Любезный сердцу и очам, как вешний цвет, едва развитый…
– Ну что, коньячку, обмыть подарок? – Марков придвинул юноше стул. – Садись, садись, не съедим. Ты новенький? Что-то я раньше тебя не видел.
К удивлению Георгия, парень присел за стол, лишь мельком оглянувшись на дежурного распорядителя.
– Да, я стажер.
– Тогда давай знакомиться. Я – Александр Николаевич, можно просто дядя Саша Марков. Это – дядя Казя. И Георгий Максимович, можно просто дядя Гога. А нас как зовут?
– Игорь Воеводин, – он быстро посмотрел на Георгия.
Слегка вьющиеся волосы отливали платиной, а лицо было такое свежее, как будто он только что умылся родниковой водой с каким-нибудь «детским» мылом. Образ воплощенного здоровья для рекламы йогуртов, если бы не глаза, совсем русалочьи, прозрачно-зеленые, с чуть припухшими веками. «Может быть, линзы, – подумал Георгий. – Нет, похоже, свои».
– До дна, Игорь Воеводин, до дна! – потребовал Марков, поднося мальчику рюмку. – Водка – сила, спорт – могила.
Георгий видел, что компаньон тоже не остался равнодушен к цветущей красоте стажера.
Уже за то, что он сел за стол к гостям, юношу могли оштрафовать или даже уволить, но то ли от неопытности, то ли из какого-то нахального расчета, он продолжал делать невозможные вещи – взял рюмку и выпил. Лицо его вспыхнуло. Сердобольный Казимир протянул ему бутерброд с икрой.
– Давай-ка, закусывай, развезет. Вас ведь, небось, не кормят? Вот скажи мне, только честно, у вас там все замастырено, да? Все призы?
– Да, – ответил мальчик простодушно. – Все заранее распределили, по рейтингу гостей.