— Как, Витенька, ты уходишь из подразделения? — искренне удивилась тётка.
— Перевожусь в запас. Может, преподавать. Хватит по войнам мотаться. Когда повысят, по деньгам будет не меньше.
Тётка закивала.
— Ну и правильно, и хорошо. Здоровье дороже. Что они, деньги — и так проживем.
Она хотела взять тарелку Игоря, но отчим кивком головы заставил её сесть на место.
— Что ты прыгаешь вокруг него? Сам помоет. Слуг нет.
Игорь поднялся. Спиной чувствуя его взгляд, стряхнул остатки картошки в ведро, ополоснул тарелку и пробормотал:
— Спасибо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Игорек, — негромко отозвалась тётка.
В своей комнате Игорь открыл окно, закурил. Тучи разошлись, на небе высыпали звезды, мелкие и острые, как осколки стекла. Глядя на них, Игорь подумал о Георгии Максимовиче, который где-то в далекой Швейцарии сейчас спит, или пьет вино, или вот так же смотрит в небо. Ещё в машине Маркова он почему-то уверился, что уже не сможет доказать свою невиновность, что Георгий даже не станет слушать его оправданий. И думать об этом было так же тяжело, как о дяде Вите, который снова явился, чтобы сломать и раздавить все надежды, которыми Игорь в последнее время жил.
Он вспомнил: небесные тела, двигаясь в космосе по своим орбитам, издают прекрасный звон, эти звуки постоянно воздействуют на нас… Почему тогда человеческая жизнь устроена так нелепо и несправедливо?..
Дядя Витя пришел в середине ночи. Он вошел бесшумно, в носках, постоял какое-то время у кровати, сдерживая дыхание, затем осторожно лег.
Он долго лежал без движения, а Игорь, с гулко стучащим сердцем, пытался дышать глубоко и ровно, притворяясь спящим, хотя оба знали, что он не спит. Потом отчим придвинулся ближе и осторожно дотронулся до него. Постепенно прикосновения становились уверенными и грубыми, но Игорь продолжал изображать глубокий сон.
Затем реальность исчезла. Повинуясь обратному отсчету, который вел дядя Витя, Игорь уменьшился в двенадцатилетнего мальчика и забыл всё, что будет с ним позже. Он лежал в постели с высокой температурой, мать ушла на работу, а дядя Витя монтировал фильм на компьютере. Нужно было выпить порошок, и отчим высыпал лекарство на ложку, а Игорь проглотил, и когда дядя Витя раздевал его, он никак не мог проснуться и закричать, как бывает во сне, когда нужно бежать, а ты не можешь пошевелиться.
Дядя Витя уже хрипло и жарко дышал ему в затылок, когда наступила очередь жестокой фантазии, которой Игорь всегда отдавался в этот момент. Перед его глазами быстро, но очень подробно разворачивался виртуальный мир компьютерной игры. В этой игре он вставал и сбрасывал отчима с дивана, бил кулаком в лицо и ногой в живот, а потом выхватывал из-за пояса свои космические бластеры и расстреливал дядю Витю с двух рук. Кровавые мозги и внутренности расплескивались в воздухе красивыми алыми брызгами.
После судорог агонии отчим ещё минуты две лежал рядом, восстанавливая дыхание. Потом он встал и ушел. Игорь перевернулся на спину и, одной рукой вытирая текущие по лицу слезы, другой начал ласкать себя, пытаясь представить прикосновения Георгия Максимовича, мысленно отрывая и комкая страницу памяти, хранящую образ дяди Вити.
Потом Игорь хотел подняться и принять душ, но усталость пересилила брезгливость и, натянув на голову одеяло, он уснул.
Утром, когда отчим уехал в гараж за машиной, а тетка ушла за хлебом, перед этим сунув Игорю спасенный из ведра пакет с дизайнерским костюмом, Игорь смог позвонить Денису. Тот ждал звонка.
— Слышь, чего было! Комаров с Ренатом так обделались, даже приятно посмотреть…
Захлебываясь от избытка злорадных чувств, Денис рассказал, как Боря с Ренатом и ещё двое «стареньких» пожаловались на Игоря и потребовали его наказания. Но Василий собрал всех и объявил, что Комаров уволен, а Ренат и другие доносчики оштрафованы на половину зарплаты. Про костюм не вспомнили, но кто-то из девчонок видел, как Игорь уехал с Марковым, и теперь все обсуждают эту тему.
— Кстати, вот интересно, — проговорил Денис задумчиво, — эти штрафы, на которые Василий нас опускает, куда они идут? Прикинь, он же никому не отчитывается — взял, и двести зеленых на кармане. Денис никак не мог побороть провинциальный говор, и теперь у него получалось смешно — «узял». Он как-то признался, что решил дружить с Игорем, чтобы перенимать правильную речь.