— Не забывайтесь, гражданин, — вскинулась я.
Женщина колебалась. Пожилой отпил еще кофе, тоже что-то проглядел на панели и спросил:
— Ветрова, вы хотели бы к нам поступить?
— Это лучше, чем депортация.
— Ответьте четко — да или нет?
— Да.
— Поступим вот как, — пожилой начал что-то быстро набирать на панели. — Будете проходить абитуру со всеми, на общих основаниях. Никаких поблажек. Если пройдете по конкурсу — примем. Ясно?
— Да.
— Возьмите направление на медосмотр. Пройдите его прямо сейчас, и, как закончите, возвращайтесь к нам.
— У вас хорошее здоровье, Ветрова?
— Кажется, да.
— Кажется? — взвился бугай. — Отвечай, как положено!
— Слышу, вижу, ненавижу: здорова! — рявкнула я в ответ. Бугай хмыкнул, но ничего не сказал. Женщина коротко рассмеялась и протянула мне пропуск.
— В соседний кабинет. Это не займет много времени.
Слава звездам, мне выдалась минутка отдыха. Выйдя из кабинета и взглянув на оставшихся мучеников, которых ждало «собеседование», я подошла к двери другого кабинета и провела ребром карточки по специальной выемке. И снова белые стены, черный пол, только стол уже меньше, а в углу — большая камера с прозрачными стенами, в которой мне уже доводилось проходить медосмотр.
Ко мне вышла медсестра-лирианка. Посмотрела с интересом:
— Напугали?
Я кивнула.
— Да, они у нас такие, — рассмеялась медсестра и подошла ближе. Как и от всех лирианцев, от нее исходила энергетика светлого, вечного, чистого. Она возложила теплые руки мне на лоб. — Ну-ну, успокойся. Уж я-то тебя не съем.
Я прикрыла глаза, стараясь впитать в себя ее свет.
— Хорошо. Умница. Раздевайся и заходи в камеру, и не переживай.
Раздевшись, я быстро шмыгнула в камеру, улеглась на холодную поблескивающую поверхность и вытянула руки и ноги по специальным разметкам. Стенки закрыли меня от медсестры. Миг слепящей боли, и мое тело полностью расслабилось. Системы принялись проверять каждый мой орган и состояние организма в целом. Все это длилось чуть больше пяти минут. К окончанию процедуры я уже могла двигаться, но пока стенки не разъехались, и медсестра и не разрешила, я даже пальцем не шевельнула.
— Отменный молодой организм, — успокоила лирианка. — Не требуется никаких коррекций. Но перед контрольным медосмотром обязательно сходи в Дом Жизни и проверь слух. В клиники не обращайся, только денежные единицы потратишь. Техника нарушений не увидит.
Я кивнула.
Всегда восхищалась лирианцами. Для них жизнь — это чудо, и они видят это чудо в виде светящихся линий, ярких пятен, узоров. Если с какой-нибудь клеточкой что-то не так — они это заметят. Эта их способность зовется «эо». Без эо в академию Жизни не поступить.
— Не переедай. Желудок уже устал от твоих пищевых извращений. Спи меньше, тебе нужно больше активности. Не забывай, что тело — храм души. И еще, — лирианка очень серьезно на меня посмотрела. — Молодец, что бережешь девственность.
Я покраснела. У землян не принято хранить девственность до брака. Темка так вообще ее в тринадцать лет лишился, да и Агап знал, куда обратиться, чтобы снять напряжение. Только мы с Кешей блюли чистоту. Не потому, что ждали великую любовь, а потому что все еще ходили на курсы левитации — наставник-лирианец говорил, что у нас есть шанс воспарить, если будем блести целомудрие. А так как подходящих партнеров для отношений мы еще не нашли, то и девственность нас не заботила.
— Э-э-э…
— В этом нет ничего стыдного, — отрезала лирианка.
— Ну-у-у…
— Земляне, — фыркнула медсестра. — Считаете, что это стыдно! Это мне за вас стыдно. Ну, одевайся, красавица. И помни, что я тебе про слух сказала — проверься перед абитурой.
— Вы думаете, меня возьмут?
— Возьмут, конечно. Иди, а то заждались уже.
— Спасибо вам.
Вернувшись в кабинет к «монстрам», я уже не знала, чего и ожидать. Центавриане изучили мою медицинскую карту и не нашли, к чему придраться. Женщина с короткой стрижкой поманила меня к столу; в ее руках было что-то блестящее.
— Впереди абитура, Ветрова. Курсантами станут только лучшие. Поэтому не считай, что звезды тебе благоволят.
Я подошла и взяла новенькую коричневую карточку со своим смешным изображением, статусом «Абитуриентка № 534» и подписями — «Тектум, ЭР/34» и «4000-17-3-31, 10:00».
— Общее собрание будет проводиться на Тектуме, адрес и время указаны на карточке, — пояснил пожилой.
— И, Ветрова — не приходите, если не хотите поступать. Оставьте шанс человеку, который мечтает послужить на благо Федерации, — сказала женщина.
— Вы ужасно прошли тест. Нам пришлось дать вам карточку.
— Вот-вот. Не думайте, что ваша психическая устойчивость — такой уж плюс.
— Уважаемые граждане! — огрызнулась я, потеряв терпение. — Я не приду на абитуру, не займу чужое место и не буду служить на благо Федерации. Пусть этим занимаются те, кого вы одобрите.
Я швырнула карточку, но она не долетела до стола и упала на пол.
Мама всегда учила меня держать гордость в узде… Но по мне, так лучше с планеты вылететь, чем любезно поддакивать и позволять себя опускать.
Я говорила себе — «Спокойно, Нина, все будет хорошо», но тревога усиливалась. Обычно пребывающая в безмятежности фермерских будней, я стала нервной, начала по-настоящему бояться возвращения Малейва или того, что теперь меня уж точно возьмут на заметку. Какая-то часть меня надеялась, что та грубая троица решит, что я им подхожу, но другая часть протестовала. Слишком уж это было бы странно. Я ведь для них «туповатая беженка», «космический мусор», и, в общем, — недостойная кандидатка.
Пришли извещения братьям — старшим полагалось до конца сезона оформить гражданство по новому образцу, младшему — явиться в Миграционную службу. Тема пришел на встречу и получил положенный штамп «Депортация» в личное дело.
Неприятности посыпались на наши головы одна за другой, и я во всем стала видеть дурные знаки. На ферме сломалась система полива, на Монтуме — скалистом континенте — проводили испытания нового оружия, и резервации накрыло ливнями. Пострадал урожай, и нам пришлось отказаться от поездки на ярмарку. Деревья га-а, за которыми мы ухаживали, отошли соседу, который потребовал их в качестве компенсации за совращенную дочь. Агап порывался придушить Тему, Тема порывался уйти из дома, а мы с Кешей все искали лазейки, как остаться на планете. А дни проносились стремительно, как кометы. Беженцы паниковали — большинству не удавалось ни поступить, ни жениться. Да и какой здравомыслящий человек согласился бы связаться с человеком без гражданства?
Я начинала корить себя за поведение на собеседовании и впала в уныние, которое мне вообще не было свойственно.
Но однажды вечером все изменилось…
Те апранцы с пляжа решили не останавливаться на достигнутом и показать землянам, кто в резервации главный. Молодняк с обеих сторон собрался под покровом ночи в назначенном месте, и началось побоище. Тема героически сражался, пока его не отправили в забытье. Домой нашего дурачка приволок некий Энтони, землянин.
Пока я приводила Тему в чувство и наскоро дезинфицировала его ссадины, Энтони крутился возле меня, желая помочь. Ему тоже крепко досталось, но я все-таки в первую очередь была озабочена состоянием брата. К счастью, Кеша и Агап еще днем уехали на рыбалку с приятелями, а то был бы тот еще скандал.
— Человек двадцать набралось, — рассказывал новый знакомый. — Ничего не скажешь, хорошее выбрали время для разборок. Сейчас за беженцами пристально следят — а им бы лишь яйцами помериться! Я приехал навестить родителей, смотрю — младшего брата дома нет, свинтил. Оказывается, вон он куда намылился…
— Артем у нас тоже дурак, — поддакнула я, и похлопала брата по щекам. — Жив, герой?
— Отстань, — молвил парень. Разбитая губа, багровая скула, раздутый нос, посиневшие пальцы, отбитые ребра… Мне даже смотреть на него было больно. Неужели нельзя решать проблемы мирным путем? Зачем обязательно драться, да еще и всерьез? Так ведь и убить можно.