В экстренной ситуации мозг воспринимал информацию быстрее обычного, и потому я видел даже немного больше, чем хотел…
Горячая волна сожгла кричащее лицо парня. В стороны полетели зубы, вырванная челюсть раскрошилась, череп раскололся и замешался с загорающимися мозгами.
Всё перемешалось в кашу и стало разноситься кровавым облаком.
Но то, что произошло дальше, не поддавалось какому-либо объяснению.
От взрыва рука парня, которая все это время удерживала в кулаке немыслимую энергию, отделилась от туловища и распалась на брызги прямо в воздухе. Сияние вырвалось на свободу и ослепило меня.
Это произошло за какие-то миллисекунды. Но это был ещё не конец.
Отброшенный взрывной волной я врезался в стену и чуть не закрякал от внезапной острой боли. Вырубаться было нельзя, и потому боль пришлось преодолеть усилием воли. Сделать вид, что ее нет. Черт, как же это было сложно!
Судя по тому, что я только что видел, меня должно было размазать по поверхности стены тонким слоем равномерной массы. Однако, этого, почему-то, не произошло.
Поборов себя, я открыл глаза и с ужасом посмотрел на то, что происходило вокруг.
Кругом разбросало людей: они все ещё были без сознания. Вся покрытая кровью Эллен лежала неподалёку. Никого не задело. И, вообще-то, это было странным. Останки парня разнесло на всех, включая меня.
— Эллен! — Позвал я, но она не откликнулась, и это почему-то взволновало меня.
На месте взрыва осталось небольшое углубление, но более последствий никаких не наблюдалось. И без того в этом мертвом городе царила разруха, и после того, как сияние вырвалось из крепкой хватки парня, положение дел ухудшилось.
Необычные высокие здания, которые раньше напоминали руины, покрывались мелкими трещинами и углублениями, создавая впечатление, будто они сделаны из кристаллов. Некоторые здания стали сжиматься и расширяться, будто дышали, а другие вращали своими внутренностями. Я словно смотрел в разбитый калейдоскоп.
Фрактальный распад превратил город в место магическое и загадочное, где каждый уголок был наполнен удивительными деталями и даже своеобразным шармом.
Однако, от головокружительного эффекта незамедлительно захотелось блевануть.
Над нами я отчётливо увидел очертания громады из металла. Перепутать было невозможно: это была космическая станция. Я понял это, хоть и всегда с трудом представлял себе, как же она выглядит вблизи.
Отсюда было сложно оценить настоящие масштабы, а также была она близко или далеко. Сооружение закрывало всё небо над нами.
Но и станция выглядела необычно под действием Фрактала. Она одновременно разрушалась и рождалась заново, словно её форма была сделана из западающих друг в друга деталей невероятно сложной и невероятно красивой мозаики. Панели и крепления станции трескались и разъединялись на множество мелких фрагментов, которые затем самопроизвольно собирались в новые, более сложные конструкции.
Каждая созданная частичка, которая появлялась на станции, была уникальна и имела свою собственную форму. Она могла быть круглой, квадратной, зигзагообразной или иметь любую другую геометрическую форму. Всё это светилось и сверкало множеством отражений, и необратимо падало на Землю.
Падала прямо на нас!
Станция, которая раньше казалась холодной и безжизненной, теперь была наполнена яркими красками. Она была как живой организм, который постоянно менялся, развивался и разрастался. При этом каждый новый элемент, который появлялся на станции, делал её всё более и более громоздкой.
Фрактал превратил космическую станцию в настоящее произведение искусства, которое можно было наблюдать бесконечно долго. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока всё это дерьмо не навалилось и не придавило собой всех нас.
Но внезапно я увидел тот самый шарик, который ещё недавно крутился около человека в чёрном. Поначалу я подумал, что робот взбесился без хозяина, останки которого стекали у меня с щёк. Что-то было необычное в его траектории.
Он закружился в воздухе, а затем начал набирать скорость. Его движение было столь быстрым, что я перестал улавливать очертания шара.
Раздался ЧПОК, и всё покрыла вспышка темноты.
А затем я увидел нечто настолько красивое, что мой мозг отключился.
Глава 33
Я знаю, где мы
Глава 33
Я знаю, где мы
Адаптация: 10%
Адаптация: 10%
Мозг человека, да и вообще любого существа, который развивался в земных условиях, устроен таким образом, что пропускает только полезную для него информацию. Ему насрать, что я вовсе не считаю полезной идиотскую песню, которая пристала и никак не отвяжется уже неделю. Гадить он хотел на то, что я мечтаю развидеть тот дикпик. Но мой мозг, в отличии от меня, анализирует намного больше, и разбирается во многих вещах куда лучше, чем учёный, которым я себе себя всегда представлял. И потому эти идиотские вещи куда важнее, чем я о них думаю.
На мой взгляд глупо называть мозг органом…
Можно даже сказать, что все прочие органы и части организма были созданы с одной единственной целью — чтобы обеспечивать мозг всем тем, что ему нужно. Всем тем, чего он пожелает.
Глаза нужны, чтобы видеть жратву. Конечности — чтобы двигаться к ней и помогать попадать ей в пищеварительную систему. Желудок — чтобы выжимать из корма ресурсы. Часть из них пойдёт на работу мотора, который заставляет двигаться тело к жратве. И неустанно за всем этим наблюдает он — мой мозг.
И ещё глупее думать, что я — это мой мозг.
Эта тварь умело делает так, что я думаю, будто я хочу жратву. Будто бы это мне нужно общаться с людьми, чтобы достигать своих целей, например спариться или победить в драке. На деле же я всего лишь раб, марионетка этой безжалостной машины, которая управляет мной. Я понимаю это, и ничего, как и любой другой, не могу этому противопоставить. Я сделаю всё, что захочет эта мразь, живущая во мне. И не скажу ни слова против…
Хотя, на самом-то деле, это я гость в теле мозга.
Когда по-настоящему осознаешь это, становится немного не по себе. В такие моменты понимаешь, что твоя личность — это всего лишь ещё один механизм и этакий изощрённый инструмент, которым мозг добивается очередной своей цели. А какие у него цели? Боюсь, я до конца этого никогда и не узнаю…
Так вот.
Допустим, я увидел, как идущий мне навстречу человек снял свою голову, затем поставил её на место и пошёл дальше, как ни в чём не бывало.
Когда мозг решает, что поступающая информация отличается от привычных паттернов, он делает сразу несколько вещей. Первое — успокаивает, впрыскивая в организм всевозможные психоделические вещества, которые сам же и производит, и как бы говорит, что всё в порядке, и ты сейчас видел не вот это вот всё. И вообще, тебе показалось.
И второе — заменяет информацию ложью. Он как бы говорит: нет, ты не видел, как человек снял свою голову. Ведь так не бывает! Это просто кто-то нёс перед тобой зеркало. А ещё, может быть, так могло показаться, потому что в глазах рябит от повторяющихся узоров. Или просто свет не так упал. Да и вообще, это был вовсе не дикпик. Всё-всё, спокойно!
И, конечно же, как только мне довелось увидеть что-то настолько непонятное, настолько непохожее ни на что виденное ранее, нечто такое, от чего сносит башню и ломаются все представления о знакомом миропорядке — мозг мгновенно, молниеносно сработал именно так, как должен был. Затуманил мой разум и спрятал увиденное так далеко, что моя личность никогда в жизни более не сможет найти эту запертую дверь.
Но дело-то в том, что я уже что-то знаю. Может быть, теперь мой мозг и будет обманывать меня до конца жизни. Но, ведь, я знаю, что видел невероятное. Невозможное.
Вот бы ещё понять, что именно…
Обо всём этом я думал, уткнувшись рожей в грязь. Когда я дышал, в лужице, в которой я лежал, булькали пузыри и добавлялось слюней.