Наталья лежала ничком на столе. Номер девять возвышался над ней. Троица бродивших остановилась. Ева знала, что будет дальше: бросок озверевшей стаи, хруст костей и завывание сирены. Белый газ, заполнивший куб, и спустя две секунды – новый сигнал.
Опасность биологического заражения.
Немедленная стерилизация.
Блокирование уровня.
И нервное ожидание приговора рядом с кубом, на боковине которого электронное табло считает градусы по трем системам. Но запись остановилась раньше. На этот раз не было паузы с мельтешащими картинками: обыкновенный обрыв и черный экран могильной плитой Евиной жизни.
– Запись передали мне лишь вчера, – счел нужным пояснить человек в маске, хотя Ева и не спрашивала. – Признаков монтажа, дорисовки или иных способов воздействия на визуальный и звуковой ряды не выявлено.
– Оригинал, значит.
Ева посмотрела на руки: руки дрожали. Под ними не было ни проводов, ни мониторов. Просто ткань – смесь синей шерсти и дешевенькой вискозы.
– В какой-то мере да. Оригинал.
– И вы знаете, кто ее сделал?
Ткань была мягкой на ощупь и не мялась почти. Ева мяла-мяла, комкала, пытаясь оставить след, но ткань распрямлялась и щекотала подушечки пальцев синтетическим пушком.
– Я уже знаю, – ответил бессмертный, поднимаясь: – Это были вы, Ева.
Топливо закончилось внезапно. Машина чихнула и заглохла. Некоторое время "Скорпион" двигался по инерции, но затем остановился, всеми четырьмя колесами сев в мягкую мочажину.
До цели оставалось километров сорок. Вот только небо уже начало темнеть, а волки, окружив Еву плотным кольцом, сели и вывалили языки. Дышали они громко и тяжко, точно упрекали за спешку.
– Вы же не станете нападать теперь? Ведь не станете? – уточнила Ева.
Волки, естественно, не ответили.
Машина медленно погружалась, кренясь на нос. Выбравшись из болотохода, Ева обошла его, прикидывая шансы на спасение. Шансы были ничтожны и окончательно растаяли, когда мочажина отрыгнула пузырь болотного газа.
И волчица захихикала, кокетливо стрельнув разноцветными глазами.
– Да ну вас! – буркнула Ева и, заскочив в кабину, принялась собирать вещи. Сумки она перекинула через плечо, пистолет сунула за пояс. Получилось неудобно: при ходьбе рукоять давила на живот, да и не покидало ощущение, что стоит дернуться и ствол выстрелит.
Эта смерть была бы глупой. Впрочем, умных смертей в принципе не бывает.
А дорожка протянулась до самой до луны. Темнело стремительно. Лосиные мухи слетелись на тепло и теперь копошились, норовя забиться в волосы. Особо настырные лезли в нос и рот. Приходилось отплевываться. Найдя более-менее сухое место, Ева принялась устраиваться на ночлег. Волки наблюдали.
– Ну чего вам надо, а? – Ева кинула волчице кусок соевой галеты. – Чего во мне такого? Цветы растут? Хотя… сейчас и не такое возможно.
Пятнистая подношение проигнорировала. Шлепнувшись на мох, она принялась чесаться. Когти выдирали клочья шерсти, а розоватая шкура на глазах прорастала темными чешуйками. Из раскрытой пасти свешивался длинный язык, по которому стекали мутноватые капли слюны.
Мох плавился.
Ева закрыла глаза, сказав себе, что все происходит не с ней и вообще это кошмар, пусть и довольно логичный для сна. А если так, то лучше воспользоваться моментом и поспать. Глядишь, и выйдет проснуться в нормальной жизни.
И Ева отключилась: сны всегда ее спасали. К тому же там было сухо.
…Ева старалась не нервничать. Она шла нарочито неторопливо. Держала улыбку и сдерживала дрожь в пальцах. Остановилась у стенда, скользнув взглядом по старым объявлениям. Кивнула охранникам. Вцепившись в сумочку, прошла сквозь рамку сканера.
Вернула пропуск.
Сказала:
– До завтра.
Получила ответ. Сделала пять шагов до двери и, оказавшись по ту ее сторону, позволила себе выдохнуть. Оставалось немного: дойти до стоянки и передать образец.
Это будет правильно. Пожалуй, только это и будет правильно. Спускалась Ева медленно, вглядываясь в хитрые рожи крылатых быков. Крайняя пара поднималась на дыбы и, смыкаясь кончиками рогов, образовывала арку. В ней наверняка еще один сканер упрятан.
Но и он не сработал.
Все шло хорошо. Просто замечательно. И в обморок падать незачем. Двадцать метров до цели. Десять. Пять. Белое авто пряталась в тени вяза. Сиял хром деталей, влажновато лоснилась кожа салона, и непритязательно скромной выглядела позолота деталей.
– Вы здесь? – спросила Ева севшим голосом.
– Здесь, – ответили со спины. – Здравствуй, Ева.
– Здравствуйте, Ева.