3
ПОСЛЕДНИЙ РЕБЕНОК
Родители объявили новость по телефону: «Мы ждем еще одного ребенка». Они произнесли эти слова как будто с опаской. Но можно было ничего не бояться. Старший жил в городе, учился на экономическом факультете. Младшая — в Лиссабоне. И поскольку дома их не было, они не видели, как мать просыпается ночью на диване, поджав ноги к округлившемуся животу. Не знали о ее кошмарах, в которых ей виделись сложнейшие роды. Не наблюдали, как тихими вечерами она ходит в горы, смотря в одну точку, широко расставляя ноги, чтобы не упасть. Они не знали, что она крепко сжимала руку отца, когда им пришлось встретиться с врачом, который когда-то наблюдал за малышом. Та же больница, тот же серый пол и тот же вопрос, что и много лет назад: будет ли их ребенок нормальным? Они снова боялись разрушить жизнь того, кому собирались ее дать. Врач сказал, положив перед ними результаты УЗИ, что все в порядке. Этого им никто не говорил очень давно. Родители подумали, что ослышались, что неверно поняли, попросили повторить. Врач улыбнулся. То, что с ними произошло, было несчастным случаем, случайностью, им повезло, что мать смогла снова забеременеть, потому что ей уже под сорок. «Неудача, удача, равновесие, вот такие дела», — произнес врач, провожая их до двери. Он казался взволнованным. Объяснил матери, какие анализы ей предстоит сдать, что наблюдать за беременностью придется постоянно, но теперь достижения в области медицинского скрининга позволят выявить пороки развития, за десять лет исследования в этой области ушли далеко вперед. Потом он кашлянул и сказал родителям, что, когда они ждали третьего ребенка, он специально умолчал о том, что необычный ребенок — это очень тяжелое испытание. Большинство пар расходятся.
Ребенок родился. Мальчик. Их последний ребенок. Он пришел в их жизнь после стольких горестей. Поэтому он не имел права заставлять их страдать. Он был образцовым ребенком. Мало плакал, приспосабливался к разным неудобствам, разлуке, бурям, никогда не уклонялся от домашних обязанностей. Для родителей он стал утешением. Он был идеальным сыном, как бы в противовес малышу. Все его детство прошло под печатью усиленного наблюдения за его ростом. Иногда мать спрашивала его, видит ли он апельсин в вазе с фруктами в дальнем углу кухни. Он отвечал: «Да, конечно, вижу». Тогда мать улыбалась, но у нее в глазах проглядывала такая печаль, что он подробно описывал апельсин, лишь бы эта печаль исчезла. Фрукт вроде перезрел, говорил сын, темноватого цвета, не идеально круглый, лежит на яблоках, кажется, вот-вот скатится, но как-то держится. Мать в конце концов всегда начинала хохотать. Рост сына постоянно сопровождали вздохи облегчения. Стены были увешаны фотографиями, на которых были запечатлены его первые шаги, первые слова, первые жесты, и эти кадры умиротворяли, успокаивали. Он был в порядке, доказательством служило то, что он ходит, говорит, видит. Все это можно было увидеть на фотографиях. Доказательства.