Немного позанимавшись и придя в себя, я надел штаны с рубахой, положил в карман одну золотую и, босой, вышел из комнаты, закрыв ее на ключ. Надо бы попить да ополоснуться. А вдруг и бинты где новые найду для перевязки.
***
В зале никого не было. На заднем дворе, собственно, тоже. Я снял рубаху, повязки и набрал полное ведро из колодца. Немного помявшись, но все же собравшись с духом, я вылил ледяную воду прямо на себя. Прохладный утренний ветерок приятно обдувал мое мокрое тело. Правда, солнце что-то ни черта не грело, зато похмелье и плохое настроение отступили, а тело начало наполняться энергией и бодростью.
Я вылил на себя еще одно ведро воды, отжал волосы и штаны и начал очередную разминку. Вдруг мой взгляд упал на поленницу и топор рядом с ней. От скуки я начал колоть дрова, считая это достойным продолжением моей программы разминки.
За этим занятием меня и застала Мирия. Она подбежала, начала что-то говорить и, с серьезным лицом, указывать пальцем на бревна. Трактирщик следовал за ней. Упс, им не нужны колотые дрова? Я достал монетку из кармана и протянул к трактирщику с Мирией, стараясь всем своим видом показать раскаяние в сложившейся ситуации.
Трактирщик отодвинул в сторону мою руку, не взяв монету, порылся в кармане фартука и достал оттуда медяки, пересчитывая их. Честно, я более чем уверен, что смотрел на них максимально глупым взглядом, и мне впервые действительно стало не по себе от невозможности решить вопрос словами. Я совершенно не понимаю, что происходит.
Он протянул мне свою руку с монетами, при этом другой рукой указывая то на них, то на дрова. Ого, похоже я получил первые честно заработанные деньги в этом мире! Я расплылся в улыбке и забрал у него монеты, пристально рассматривая — на них с обеих сторон было изображено копье. Интересно, а в этом мире есть фальшивомонетчики? Наверное, отчеканить такие монеты не должно быть очень сложно.
Трактирщик, увидев мою реакцию, протяжно вздохнул и перекинулся короткими фразами с Мирией. Она же, в свою очередь, взяла меня за руку и повела в мою комнату. Как только мы дошли до нее — она сразу же упорхнула вниз, в зал, при этом указывая на мою комнату и говоря мне, по всей видимости, никуда не уходить.
***
Мирия пришла в мой «номер» с едой на подносе в одной руке и с чем-то похожим на маленькую доску для рисования, лежащей поверх забытой мной во дворе рубахе, в другой. Почему-то она сразу нахмурилась. То ли ей не понравилась перестановка в комнате, то ли, судя по направлению взгляда, моя поза.
А что я? А я ничего. Всего лишь сел на пол, оперся спиной об стену и уткнулся головой в колени, накрыв ее руками. Отличная поза для рефлексии, между прочим! Что ей не нравится?
Пока я задавался мыслью, что же творится в ее маленькой головушке, она молча положила все, что принесла, на стол и начала тянуть меня за руку. И тянула, скажем так, не слабо. Насколько же сильные люди в этом чертовом фэнтези мире?
Я решил не сопротивляться ее вполне успешным попыткам поднять меня и встал самостоятельно. Она подвела меня к стулу и усадила на него. Достав из кармана фартука свежие бинты, она начала осматриваться в поисках зелья. Наверное. Как только я достал из рюкзака пузырек — она сразу его схватила и начала делать компресс да перебинтовывать меня. У нее это вышло качественнее, чем у меня. Как и в прошлом, собственно. Интересно, она даст мне пару уроков?
Закончив с перевязыванием, она заплела мне косу, стянув ее моей красной лентой, и указала мне на миску с едой. По всей видимости, на завтрак каша, а завтракать мне, как обычно, не очень-то и хотелось. Тем более пшенной кашей, судя по цвету и консистенции, еще на воде. Я потянулся за кружкой и сделал пару глотков молока. Или чего-то похожее на молоко. Правда, только на вкус — на вид это была какая-то бурда с трудноопределимым цветом.
Мирии, однако, моя реакция на еду не понравилась. Стоило мне поставить кружку обратно на стол, как она поднесла мне ложку с кашей ко рту. Я слегка наклонил голову в сторону, приподнял брови и посмотрел на нее. Ложка по-прежнему была около моего рта, а мой жалостливый взгляд ее не тронул. Или он был недостаточно жалостлив? Нет, надо быть честным хотя бы самому с собой — я без понятия, как сделать жалостливое лицо, я же не кот из мультика. Вот теперь даже жаль, что я не знаю их языка.
Наше безмолвное противостояние и игры в гляделки продолжались секунд десять, не меньше. И Мирия по-прежнему стояла с нахмуренным лицом.
Не желая обидеть ее в проявлении, в принципе, добрых намерений я протянул руку, забрал ложку и начал есть эту бурду. Вкус был так себе — как у овсянки на воде без сахара, соли и умения варить эту самую, несчастную овсянку. Вчерашнее мясо было вкуснее. Да и похлебка лучше в разы. Что не так с этой кашей?
Я задержал дыхание, поднес тарелку поближе к лицу и начал выгребать из нее содержимое, сразу же его проглатывая. Закончив с этой частью экзекуции, я в пару глотков осушил кружку и поставил все на край стола, подальше от себя.
Только после окончания моей трапезы, впервые за все утро, Мирия улыбнулась. И сразу же начала что-то тараторить. Я почесал голову и попытался встать, но в тот же момент она слегка надавила мне на плечи и усадила обратно на стул. Меня начала раздражать эта ситуация. Я — взрослый человек, меня заставили поесть, а теперь не выпускают из-за стола. Что за херня, я спрашиваю? Эй, система, дай мне сил не разозлиться!
Система, однако, была безмолвна. В отличие от Мирии. Она достала бронзовую, по всей видимости, серебряную и золотую монеты из фартука и положила на стол. После этого взяла в руки доску с мелом и начала рисовать на ней. Итогом ее творчества было копье, с цифрой «сто» и стрелочкой вправо, меч и корона, с той же сотней, и голова ящерицы, около которой не было цифр. Ну или чем-то похожим на голову ящерицы. Мда, рисовать явно не ее призвание. И это еще при условии моей непритязательности к живописи!
После этого она взяла монетки и приложила их к рисункам. И вот тут-то у меня сложилась в голове картина — она нарисовала аверс монет! После этого она перечислила их названия по порядку — бронереус, пласити, аурисос, плататин.
После этого она все стерла и нарисовала какую-то дубину с пятеркой около нее, выпуклый камушек с цифрой четыре рядом, устройство для четвертования с единицей слева и тридцаткой справа. И только когда она вслух начала перечислять все нарисованное я понял, что это цена за «мясо», «суп» и «комнату на ночь». Причем увидев мое недоумение на лице, из-за последнего ее рисунка, она взволнованно указала на кровать и чуть ли не кричала: «креонга, креонга». Затем она раскраснелась и начала жестами показывать «сон», сложив руки около головы. Хы. А она забавная.
Судя по ее реакции «хыкнул» я вслух, потому что она раскраснелась еще больше и мило топнула ногой об пол, резко опустив руки вниз. От такого зрелища я рассмеялся вслух, а Мирия убежала из комнаты.
Я засмеялся и мне пришла в голову мысль, что теперь я даже рад своему незнанию языка — мне никто, как минимум, не будет выносить мозг. А даже если будет — я все равно не пойму. Сплошные плюсы! От таких мыслей у меня опять вырвался смешок, и улыбка сама по себе расползлась на лице.
Я взял в руки все, что принесла Мирия, и двинулся к трактирщику. Около него была красная, как помидор, девочка и что-то ему тараторила. Вспомнив ее поведение, улыбка на моем лице расплылась еще шире. В этот момент они, услышав меня, повернулись в мою сторону. Мирия что-то сказала трактирщику и опять убежала. Мужик же, взяв у меня из рук поднос с посудой и деньгами и доску с мелом, посмотрел на меня понимающим взглядом и пожал плечами, словно показывая всем своим видом: «женщины, что с них взять». В ответ ему я тоже пожал плечами, развернулся и ушел обратно в комнату.
Я накинул на себя рубаху, сунул бронзовую и золотую монеты в карман, закрыл дверь и, босым, вышел из трактира на улицу. Собственно отсутствие местной обуви и вынудило меня покинуть комнату. Отходить далеко я не собирался — потеряться в незнакомом городе для меня легче легкого. А карты на телефоне с gps тут, к сожалению, нет.