Я надел на шею подвеску и положил кошель во внутренний карман мантии. В соседний же я переложил дневник с ручкой, что лежали в штанах. Туда же отправился старый кошель, в котором была мелочь и еще пара камней. Еще раз бросив взгляд на вещи в магазине и не найдя ничего интересного, я вышел на улицу. Кошель с кучей золотых приятно оттягивал карман.
Благодаря той бурде, которую дала мне Кролик, путь до центральной площади был одно удовольствие. Похмелье практически прошло и проснулся дикий аппетит. Пока я неспешно прогуливался, страдая от богатого выбора разнообразной снеди, от магазинчиков к стойкам с едой, заприметил человека с длинными, ниспадающими до копчика, полностью белыми волосами. Все, что можно было разглядеть со спины — распущенные волосы, с небольшим количеством украшений, и длинный плащ. Он стоял недалеко от стойки с шашлычками и не подходил к ней ближе. Иногда он делал неловкий шаг вперед, но все равно оставался на месте. Что-то одни люди в мантиях да плащах с капюшонами в последнее время попадаются мне на глаза. Да и я сам, как итог, приобрел похожую.
Эх, как хорошо, когда существуют люди вроде меня. Такие люди, у которых есть и лишние деньги, и широкая да добрая душа. Я подошел к стойке, купил четыре шпажки — по две каждому, развернулся и быстро подошел, протягивая одну руку с едой к… ней. Это оказалась очередная девушка. Ростом она пониже меня — где-то метр шестьдесят. Но возраст по ее лицу определить сложно. Я, что, стал главным героем игры про свидания? Нет, спасибо, этого персонажа мне разблокировать как-то не хочется. Эй, где разные крутые мужики, с которыми можно будет и подраться, и побухать? Не хочу никакой, нахрен, романтики!
Ее светло-янтарные глаза, с оттенком желтого и узкими, почти змеиными или кошачьими зрачками, были с пристальным взглядом направлены на меня. Острый, подтянутый слегка вверх нос, белые брови и ресницы создавали образ снежной королевы. Или кролика-альбиноса. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Будто она могла читать мою душу и разум словно открытую книгу. Я, конечно, предполагал, что ожидание может затянуться, но все так же стоять и молчать, без единого движения? Мда, ну и катись колобком, съем все сам.
Стоило мне начать разворачиваться в другую сторону, как эта белокожая кукла словно подпрыгнула на месте и заговорила:
— Спасибо, что предложили. Я не буду отказываться от вашего предложения, — слегка улыбнувшись, она действительно стала выглядеть, как хрупкая фарфоровая игрушка. А ее мягкий и нежный голосок так подходил к волшебной внешности, что я даже завис на секунду. Не будь мое сердце отдано другой — я бы тут же проникся к ней симпатией. Настолько она прекрасно и идеально выглядит. — К сожалению, сейчас я не могу вернуть вам деньги за это угощение, но…
— А, забей.
— Забей?.. — бровь девушки взметнулась вверх.
— В смысле можешь не волноваться об этом. Приятного аппетита, — я развернулся, откусывая кусок мяса, и пошел искать на площади еще еды да свободное место для пятой точки.
Я еще немного походил между разными лавками с едой и взял себе что-то похожее на овощной салат, которым нафарширована краюха хлеба. Ну конечно, одноразовых тарелок здесь не придумали, а глиняные или деревянные, видимо, для одноразового использования дороговаты. Недалеко от лавок стояла большая бочка, которую сторожил человек с приличным, по размерам, ковшом. Как я понял из наблюдений — всего за пару медяков можно взять ковш и попить воды! Не гигиенично, согласен, но не всухомятку же есть. Да и вообще, гигиена в этом городе, а, может, и всем мире — отдельная, суровая и не самая приятная тема. Радует, что я вспомнил свою бурную молодость и быстро приспособился к этой антисанитарии. Хотя кого я обманываю — панковал я совсем мелким, а сейчас мне подавай теплый душ, зубную пасту и шампуни с мылом.
Пройдясь еще немного, я заприметил пустую скамейку. Стоило мне сделать лишь один шаг к ней, как я буквально почувствовал прожигающий мой затылок взгляд. Я начал озираться по сторонам, но, среди людских толп на площади, никого знакомого или подозрительного не заметил.
Садясь на скамейку, я свалил все мясо к салату и начал есть эту мешанину, словно огромный бургер. Или открытый пирог. Да и какая, в общем, разница?
Нервничать во время еды, конечно, не хорошо для пищеварения, но мои мысли метались в голове. Вчерашнее предупреждение о преследовании, сообщение системы, моя речь про пельмени и мясорубку. И пусть я понимаю, дескать проболтался сам, но мысль, что все эти события могут иметь единую связь, и общие проблемы в будущем, не отпускали.
Быстренько запихав в себя завтрак, я достал дневник и записал все ключевые события последних дней. Еще и кое-как, но зарисовал увиденную у Кролика карту, дополнив ее чем-то похожим на высоты и особенности рельефа, которые я приметил в лесу. На данный момент планы дальнейших действий никак не выстраивались у меня в голове, и я принялся листать дневник в поисках подсказки или вдохновения.
Некоторое время спустя, хоть я и почти что перечитал все записи с первой и до последней, новых идей в голове не появилось. Я уже хотел приступить к сегодняшним пометкам, как мой взгляд зацепился за незнакомые, но явно написанные моим почерком и на русском языке предложения:
«Месяц первый, день двадцать первый.
Надо было плюнуть на все и валить из этого чертового города сразу, как запахло жареным. Даже пара дней форы была бы кстати. А теперь… Все, что я могу — это бежать.
Если мне повезет, и я смогу уйти из этого царства, то ноги моей больше в нем не будет. Кто бы мне сразу сказал, что даже в империи будет безопаснее. А я же им доверял…
Да, доверие. Это чувство, чуждое для столь сурового мира, надо было убить в себе сразу, еще увидев тех работорговцев. Какого черта я так расслабился? Я понимаю, что мне не хватало общения, человеческого тепла, и из-за этого я столь сильно разомлел… Ладно, лучше оставим этот вопрос без ответа. Не хочу заниматься рефлексией.
А вот первое осознанное убийство, которое произошло не столько из-за текущих обстоятельств и самообороны, сколько моего собственного желания напасть первым и избавиться от противников, мне в чем-то даже понравилось. Понимать, что жизнь противника выходит из него с каждым толчком крови из пробитого горла. Как его руки, которыми он пытается освободить свою шею и лицо, слабеют с каждым выдохом. Правда, его выдохом, сам я даже не дышал. В окружении нескольких врагов шуметь не лучшая идея. Текущие по моему единственному другу — кинжалу, струи крови, так сладко пахнущие, что я не мог выветрить их запах с одежды еще несколько дней, только подчеркивали неотвратимость моих решений. Благо, что в этот раз кровь была не моей. Жертва почти не издавала звуков. Когда я его спросил сложно ли этому ублюдку разговаривать с перерезанной глоткой, он промолчал. Как и его дружки, которые были после.
Сила и решимость — вот что во главе в этом мире.
Самое большое мое удивление было в другом — я всегда боялся вида крови, но не в сей момент. Да и в будущем этот страх меня больше не сковывал. И не будет.
Пусть с этого происшествия и прошло некоторое время, и пусть стало оно не последним, но записать их раньше я просто не успевал. А вот моей съезжающей кукушке эти наблюдения еще пригодятся в будущем.
Теперь мой дневник — действительно единственная вещь, которая удерживает мое сознание в узде и не дает поехать крышей окончательно. Ведь какую-то неделю назад, живя праздно и в свое удовольствие, меня посещала мысль — вот оно, я наконец-то адаптировался к этому миру. Но теперь я понял одно — в этом сраном фэнтези можно прижиться только в том случае, если привык защищать себя. Еще и эти паскудные монстры повсюду…
Враги везде. Единственный мой союзник — система. И лучше я буду жестоким параноиком, чем дам кому-то до меня добраться».
Что за псевдофилософский бред? По-пьяни, что ли, написал? Но почему датировано грядущим числом, это же насколько я нахреначился? Можно считать эти откровения за предсказания из будущего? Может, в состоянии сильной алкогольной интоксикации я, прямо как настоящий шаман, вижу будущее и, пребывая в трансе, записываю его?