С помощью платка и алкоголя я прочистил ее от грязи. Мне крайне повезло, что хоть рана и была глубокой, доходя до кости, но сам удар прошел как-то вскользь и не сильно повредил мышцы и сухожилия. Я открыл одну из уцелевших колбочек с зельем и аккуратно, стараясь тратить как можно меньше, полил на руку. Завершающим этапом я сделал небольшой глоток из того же бутылька и перевязал рану лоскутами рубахи, прилично сдобрив повязку алкоголем и еще несколькими каплями зелья.
— Да кто ты вообще такой?.. — услышал я тихий голос.
— Э? Что? София, ты про кого? Меня?
— А про кого же еще?! — заговорила она уже громче. — Ты так спокойно обработал свою рану, даже не поморщившись. А перед этим дрался, бегал, тащил меня на себе. А если вспомнить, как ты общался с теми убийцами… Да и со стражей…
— Хех, в следующий раз можем поменяться местами, и тогда ты понесешь меня. Договорились?
— Почему ты такой спокойный? Я тебя совершенно не понимаю. Кто ты на самом деле?
— Авантюрист-новичок. Гроза наемников и работорговцев! И, самое важное, человек, который не бросил вас троих и не сбежал в одиночку. А еще отбил вас всех от работорговцев, — я пожал плечами. — Мне, на вашем месте, было бы вполне достаточно и такого ответа.
Не обращая внимания на удивленные взгляды, я начал собирать все пожитки обратно в торбу, отложив себе кусок мяса. Когда табак прогорел, а барахло было собрано, я кое-как прочистил трубку и начал свой ужин.
— София, ты как? Идти сможешь? — девушка кивнула в ответ. — А бежать? А кого-то из детей нести?
— Бежать смогу, если не очень быстро и долго. А детей… — она посмотрела в их сторону и на миг задумалась. — …нет, не смогу.
— Тогда беги за мной. Желательно — след в след, — я попытался придать такой вид нашей стоянке, будто ее здесь и не было. После подхватил детей на руки и посмотрел на них. — А вы держитесь крепче. Нам нужно продвинуться как можно дальше, пока не стемнеет окончательно.
И мы побежали. Не так быстро, как хотелось бы, ведь принцесска не поспевала за моим обычным темпом, но все еще достаточно для удачной попытки свалить от погони как можно дальше. Дети крепко вжались в меня, ведь каждое мое движение заставляло их трястись, будто самолет попал в зону турбулентности. Ну, дамы и господа, ремней безопасности нет, так что можете их не пристегивать.
К тому моменту, как стемнело окончательно, мы добрались до мелкой речушки. Исток этой реки был где-то выше, на крутых северных холмах. Если мне не изменяет память, то водяная преграда — хороший знак, мы действительно двигаемся в восточную сторону. Не знаю сколь сильно мы отклонились от прямого маршрута, но на это уже можно и подзабить.
— Вода холодная, — сообщила мне девочка, когда я поставил ее в мелководье на берегу.
— Подождите с братиком в воде, сейчас я опять возьму вас на руки.
— Что ты задумал? — с каким-то, то ли недоверием, то ли ужасом в голосе спросила София.
— Сейчас мы попьем воды. Не знаю, как обстоят дела у тебя, а у меня, например, дикий сушняк. А дальше мы пойдем посередине ручья, — как доказательство серьезности своих слов, я сложил руки чашечкой и напился чистой, холодной воды, а после снял с себя свои тяжелые ботинки, повесив их за шнурки на торбу, и зашел в воду. Я поднял детей на руки и двинулся по течению реки. — Принцесске нужно отдельное приглашение?
— Зачем?!.
— Так ты же не заходишь в воду.
— Нет! Зачем вообще это нужно?
— Не будет следов, не будет запаха. Поисковая группа разделится по течению реки и против него. Или ты решила подождать того графа в темнице?
— А, может, я пойду по берегу? — София начала переминаться с ноги на ногу.
— Конечно, отличная идея! Можешь и по берегу, — я кивнул, мгновенно согласившись. София недоуменно посмотрела на меня, а я продолжил, — В таком случае иди против течения, глядишь стража и не пойдет за мной с детьми. Я и не думал, что ты будешь готова пожертвовать со…
— Я не готова! — запротестовала девушка, начиная снимать свою обувь. — Будь на сей раз по-твоему!
— Что это с ней? — шепотом спросил мальчик.
— Да кто бы знал, — я пожал плечами и улыбнулся. И, уже громче, продолжил, — Переходный возраст, наверное. Лет в четырнадцать-пятнадцать все дети проходят стадию бунта. Подозреваю, что особенно сильно это касается столь благородных девушек, как она.
София злобно посмотрела на меня исподлобья и прошептала что-то вроде: «Мне почти восемнадцать», но молча зашла в воду. Аккуратно ступая по илистому дну, стараясь не навернуться, я максимально концентрировался на этой простой задаче, и не сразу осознал, что София что-то мне говорит:
— … зачем такой ерундой заниматься? В крайнем случае мы и десять стражников победить сможем.
— Стража выполняет свою работу, София. Плохо она это делает или хорошо — отдельный вопрос. Но зачем калечить или, тем более, убивать их, если они стараются на благо города?
— Но ты же был совершенно прав, когда говорил, что их всех ждет казнь за такое отношение к аристократам! Они еще и с самим императором себя посмели сравнивать! За такое унижение все должны быть казнены! — по ее злобному голосу было слышно, что София не на шутку завелась. — И, даже если они не верили моим словам, но какой-то здравый смысл должны иметь! Меня, Софию Дитийскую, в темницу! Может, надо и наемников жалеть? Будь последовательным до конца!
— Так, ты там это, потише разговаривай. Если за нами хвост, то они тебя сейчас как услышат да прибегут… А если вдруг, просто представим, ты случайно умрешь в лесу, никому точно не будет интересна твоя родословная. Прикопают, забудут об этом, да и дело с концом.
— Да они не посмеют!
— Ой. Посмеют, еще как посмеют, — я громко засмеялся от такой наивности. — Ну а наемники — те же люди. А я, как минимум пока что, не кровожадный фанатик, убивающий каждый день направо и налево. Мне это не нравится. Я не хочу этим заниматься. Но в экстренной ситуации инстинкты играют свою роль. Бей или беги. Убей или будь убитым. А вот кое из-за кого убежать я не смог — совесть не позволяла валить в одиночку. Мне, черт возьми, даже первого убитого гоблина было жалко!
— Ты просто не понимаешь, — продолжила она, чуть успокоившись, — в любом случае они позволили себе дерзость и должны быть казнены. Точно! Твоя идея, та, что про казнь всей родословной, мне тоже понравилась. Что стоят их жизни, да по сравнению с моей? Пыль!
— Про казнь семьи — то была пустая угроза. Жизнь всех людей ценна, в той или иной степени, сама по себе. Без крайней на то необходимости я не собираюсь ни с кем драться, ни, тем более, убивать. У меня другие цели, которые хотелось бы достигнуть в полном комфорте. А его, в бесконечных сражениях и с постоянным наживанием новых врагов, не будет. Стражи, наемники — они выполняют свою работу, делают деньги, как умеют. И все.
— Ты — иномирец, — вдруг безапелляционно заявила девушка. — Тогда и мои видения могли быть…
— Называй меня как хочешь, — я обернулся в ее сторону. — Но я бы попросил держать все твои догадки при себе, а язык — за зубами.
— Так ты и правда ино…
— Тихо!
— Ты не понимаешь!
— Это ты не понимаешь! Я и правда, бл*ть, брошу тебя в этом е*анном лесу, если ты, нах*й, не заткнешься, — я начал выходить из себя, заскрежетал зубами и развернулся к ней лицом. — Ты не задумывалась, с какого хрена я вообще пытаюсь тебе помочь? Потому что слишком, мать твою, добрый! Но вот только и моей доброте есть предел. Заруби себе на носу, путать доброе отношение, и слабость с раболепием, когда человек не может тебе отказать — ошибка фатальная. А для тебя, особенно в текущей ситуации, это крайне актуальный и важный совет, — я на секунду задумался над этой интересной мыслью. — И, кстати, в твоем положении с первым типом людей лучше не враждовать, а со вторым — не связываться. Я тебя предупредил.
— Почему ты такой… — по лицу девушки покатились слезы.
— Конечно! А теперь — бл*дские слезы! — я громко выдохнул и закатил глаза. — Я не собираюсь с тобой нянчиться или объяснять прописные истины. Для меня сейчас важнее спастись самому, тем самым спасти детей, и, если повезет, запаровозить тебя. И за детей я чувствую больше ответственности, ведь они явно погибнут, оставшись одни. А вот ты… Может, даже выживешь.