— Надо подумать…
Пока София перебирала в уме, по всей видимости, весь свой багаж знаний, я засунул в рот пару кусков мяса и собрал все вещи. После засыпал костровище, накидал поверху веточек, листьев и разворошил все место стоянки. Надеюсь, наши вероятные преследователи не смогут определить, что мы оставались на этом месте, и не возьмут наш след. «Выступаем», коротко бросил я Софии, надев на себя мантию, закинув торбу за спину и взяв детей на руки.
Я побежал легкой трусцой, огибая деревья и овраги на своем пути. Передвигаться бегом по пересеченной местности удовольствие, однако, ниже среднего. Зато и лошади не пройдут, и преследовать нас будет тем еще занятием. Но что-то в этом лесу еле уловимо изменилось. Я не могу точно объяснить подобное явление словами, но ощущения совсем другие, нежели были во времена моего появления здесь впервые.
Несколько часов бега спустя лес начал преобразовываться. Некоторые деревья были без листвы, некоторые поваленные на землю, но все до одного — обгорелые. Теперь мне стало ясно — все это время меня смущало отсутствие не только мелкой живности, но и банального пения птиц. Насекомые — и те пропали. И чем ближе мы подходили к обгорелой части леса, тем сильнее все эти мелочи бросались в глаза.
Продвинувшись дальше, мы вышли на огромное выжженное поле, которое уходило на возвышающийся холм. И лишь где-то ближе к вершине этого холма был виден совершенно черный, обугленный лес. Смерть и разруха — это единственные слова, что пришли мне на ум. А когда я обратил внимание на сожженный бревенчатый дом, ближе к центру этой поляны, и увидел то тут, то там обгоревшие остовы палаток, части парусины, оружие, одежду и кости, наконец-то осознал — виновником произошедшего был я.
Мы добрались до бывшего лагеря работорговцев. И я крайне сомневаюсь, что в лесу найдется много столь похожих на тот лагерь мест.
— Что здесь произошло? — с неприкрытым удивлением София посмотрела на меня.
— Ты хочешь услышать честный ответ на свой вопрос?
— Конечно, Доран.
— Тогда идем дальше, разговоры потом. Здесь даже воздух к общению не располагает.
Я начал осматривать пепелище в поисках хоть чего-то полезного, при этом не желая задерживаться здесь надолго. Интуиция прямо кричала, что здесь опасно. Ну не мертвые наемники же поднимутся, да? Хотя если вспомнить ту злополучную деревню и вываливающихся из заброшенной церкви скелетов, то ответить утвердительно на свой вопрос я не смогу.
Я думал осмотреть и остатки барака командира, но с ним творилось нечто странное: здание было подернуто странной дымкой, искажающей солнечные лучи. Словно плотный туман, который не в силах развеять даже редкий ветер, гуляющий по поляне. Даже дураку очевидно, что стоит держаться от этого места подальше.
Мы начали уходить в сторону от этого барака, продолжая двигаться вперед, ближе к холму. Но, словно мы находились в заколдованном кругу, ноги сами несли нас обратно к сгоревшему строению. Просто идешь четко от него, смотря вперед и видя перед собой лес, а потом — бац! — и опять перед тобой барак. Мы продолжали нашу молчаливую попытку уйти еще минут десять, если внутренние часы меня не обманывали, но безрезультатно.
— Мда, какая-то крайне знакомая пое*ень творится! — из меня вырвался недовольный возглас. А я, вроде как, хотел промолчать.
— Что значит знакомая? — навострила уши София. — Ты видел разломы и раньше?
— Так это и есть разлом? — я повернулся к девушке, указывая на него пальцем. — Однако. И что теперь делать? Что ты о них знаешь? Ходить кругами явно не самый лучший вариант.
— На самом деле с ними все очень сложно. Я даже не знаю, как объяснить… — девушка покачала головой.
— Кратко и по делу. Насколько я понимаю — из разломов могут выйти монстры, а заодно и набежать алчущая до крови живность со всей округи, — я достал свой дневник и долистал до переписанной когда-то давно информации из доклада старейшины деревни. — А потом на этом месте образуется подземелье, запечатанное до первого взаимодействия с человеком. И если его распечатать — монстры начинают валить из него толпами.
— Откуда у тебя эта информация?! — София так удивилась, что даже вскинула вверх руки. — Она считается секретной и известна только аристократам и высокоранговым авантюристам!
— Тут недалеко есть деревня, в которой я побывал, — я решил ничего не скрывать. Убрав дневник обратно, в карман мантии, я продолжил, — Там были бумаги местного старосты, ну или кого-то в этом роде. У них возник разлом, из которого какое-то время спустя хлынули монстры. А когда я нашел эти бумаги, и, заодно, подземелье в здании церкви, черт меня дернул попробовать зайти внутрь. Я тогда не знал местного языка, ровно как не знал и про разлом, — быстро оправдался я.
— И что было дальше?
— Хм, кратко я уже описал происходящее следом. Я не успел открыть ворота внутрь церкви, как они начали распахиваться самостоятельно. Закрыть их я не смог и, когда заледенел от холодного воздуха и страха, с огромным трудом справился с эмоциями и свалил подальше, — я поежился от столь свежих и пугающих воспоминаний. — А потом оттуда хлынули огромные волки, скелеты и всякая дрянь.
— Я вспомнила… Тебя учуял один из варгов и погнался за тобой, и ты привел их к гоблинам. И они разорвали их всех, а ты чудом ушел от погони, так?
— Охренеть, ты даже такое видела в своих снах? Они точно всегда были связаны только с тобой, а то не очень-то и похоже? — я нервно хохотнул. Черт возьми, кажется, что эта девка знает про меня абсолютно все.
— Да, они всегда были связаны со мной. С моим будущим. Но это было до первого сна, в котором появился ты.
— Ладно, так что там с разломом? — я решил сменить тему. Хотя бы на время.
— Ты описал обычный разлом. Некоторая информация, правда, является чем-то новым даже для меня, но… — София развела руками. — Сейчас мы столкнулись с редким явлением. Ты когда-нибудь слышал про взаимосвязь между временем и пространством?
— Допустим, — мне, почему-то, в первую очередь пришла на ум синяя телефонная будка с эксцентричным хозяином оной.
— Было всего одно обращение про подобный разлом. И о нем знают лишь семья императора. И то не все, — девушка выпятила вверх указательный палец, словно учительница. — Царская семья и несколько высокопоставленных аристократов слышали этот рассказ. Наемника, который был внутри разлома и сообщил нанимателям, казнили.
— Да мне как-то плевать на подобное, я же просил рассказать кратко.
— Кхм, — София многозначительно посмотрела на меня и детей на моих руках. — Главное — никому не рассказывайте…
— София, глупая ты аристократка, — я нагло перебил ее, начиная злиться. — Ты знаешь значение слово «кратко»? Мы, в любом случае, или скоро умрем, или сами узнаем все тайны такого разлома! Какого черта ты тут начинаешь сыпать угрозами и предупреждениями? Переходи к делу!
— Мы можем только войти внутрь разлома, — насупилась и явно расстроилась девушка. — Около него особое состояние пространства — время не течет, а конец пути ведет лишь к его началу. Около входа в разлом наемники провели три дня, не найдя выхода из этого магического измерения. А из всего отряда наемников, в котором было голов шестьдесят, выжил лишь один — все они столкнулись с толпами монстров внутри.
— Вот так бы сразу! Один хрен умрем! А то император, казнь, еще какая-то чушь…
Я поставил детей на землю и начал раскладывать скромные пожитки. У нас была еда на неделю, если есть маленькими порциями. Четыре полных склянки с зельями лечения. Некоторое количество бинтов и тряпок. И всякий бесполезный, в данной ситуации, мусор.
— Ешьте, — я поставил перед спутниками коробку с едой. — После еды отдыхаем, спим и готовимся войти в разлом. Быть может, еще и не все потеряно, — я посмотрел на черную дыру на месте двери барака.