— Ты что-то придумал?
— Да, Огонек, придумал. Мы зайдем и выживем. Более того — совсем не факт, что встретим там врагов. Когда я попал, — я сделал небольшую паузу, собираясь с духом, и крепко сжал кулаки, — …Я попал сюда, в этот мир, пройдя через подобный разлом.
— Ну вот, а так долго отрицал, что являешься иномирцем, — мило улыбнулась София. — А что именно произошло?
— Я… Шел по улице, как обычно. Внезапно, как ты и говорила, наступал конец пути и приводил меня к началу, в каком бы направлении я ни шел. И потом я провалился в подобный… Портал, наверное? — я жестом указал на чернущий дверной проем. — И так я оказался в этом мире. Да и в этом лесу.
— Все будет хорошо, господин. Мы обязательно выживем, — успокоила то ли меня, то ли всех нас Фиа. Впервые, чертовка, подала голос за столь долгое время и то, в попытке утешить!
— Не господдиничай мне, мелочь, — я тепло ей улыбнулся и потрепал по голове. — И спасибо за поддержку. Все, теперь ужин, сон, завтрак и вперед, в неизведанную тьму, что нас ждет!
***
Хоть это и было удивительно, учитывая обстоятельства, но я прекрасно выспался. Небо над головой не изменилось ни на йоту — как ярко светило скрытое перьевыми облаками солнце, так и продолжало светить. Дети, вновь развалившись на моей мантии, посапывали. Фиа, при этом, причмокивала губами. А наша госпожа принцесса, вопреки своему происхождению, спала совсем не аристократично: лежа на животе, она раскинула руки и ноги в форме звезды, уткнулась лбом в золу на земле и пускала слюни. Спасибо, что не храпела — это только моя прерогатива.
Я сделал легкую разминку, разогрев закостеневшие от ночевки на земле мышцы, перекусил вяленой рыбой и сухофруктами, съев лишь один ломтик мяса, и разбудил детей. Они очень мило мялись и жались друг к другу, не желая покидать сладкие объятия Морфея, но я был непреклонен. С Софией я поступил проще — потыкал в ее филейную часть ногой с хлопками и громким криком: «Рота подъем!». Она резко подлетела на месте, глупо озираясь по сторонам, и, выйдя из сонного оцепенения, надулась на меня.
В ожидании окончания трапезы спутников, я взял дневник и начал вносить в него новые записи. Если уж сегодня суждено погибнуть, то оставлю свой след в истории, хотя бы так. Но, конечно же, в глубине души я надеюсь на иной исход.
— Огонек, а в обычные разломы кто-то заходил?
— Нет, а что?
— Да так. Запишу в дневник, — я посмотрел на Софию и покачал ручкой из стороны в сторону, словно гипнотизировал ее. — Да и любая новая информация лишней не будет.
— А мне можно его посмотреть?
— Да, без проблем, — я протянул ей свой мол*скин.
София начала трепетно перелистывать страницу за страницей. С особым интересом она разглядывала нарисованные мной карты. Точнее, накарябанные, учитывая мои нулевые художественные навыки, но и я не в Третьяковке ее выставлять собрался. Закончив листать мои рукописи, она собралась вернуть мне дневник, но вдруг остановилась и спросила:
— А это что за карта? Насколько я знаю — наш континент выглядит иначе, — она показала мне разлинованную карту с часовыми поясами Земли, которая располагалась в начале записной книжки.
— А, моего мира. В разных местах земли у нас разное время, и подобные вещи помогают в них ориентироваться.
— Интересно… Да и книжка твоя… А можешь побольше рассказать про свой мир? И что за язык ты использовал? Я впервые вижу подобные буквы.
— Если выживем — может что-то и расскажу. Ну, и если заслужишь такой «великой» чести, конечно же. Ты мне лучше объясни, как герцогская дочь докатилась до такой жизни?
— Ммм. Я же говорила, что хотела добраться до столицы империи, так? И что мою стражу перебили разбойники?
— Э, может, и говорила, да я тебя в этот момент не слушал, — я забил трубку и начал курить. София нахмурилась. — Но сейчас я тебя слушаю, так что ты говори, говори.
— У меня с принцессой Мелиссой очень хорошие отношения. Мы, можно сказать, близкие подруги и соратницы.
— Обожди, что за Мелисса? Я только траву такую знаю.
— Принцесса Мелисса — дочь императора, — скривилась София, словно не хотела объяснять очевидные вещи глупому ребенку. — Единственная дочь, в которой тот души не чает. Она, как мне кажется, тоже обладает неким даром предвидения, но я не уверена… Она никогда не отвечала на мой вопрос прямо, всегда уходила от него. Но она знает многое, что скрыто за пеленой будущего, и, обычно, не ошибается в своих предсказаниях и выводах.
— И ты с ней хотела обсудить свои сны про меня, так, что ли?
— В том числе. Наши отношения немного… Сложнее. Ее братья претендуют на престол, и, в случае их успеха, ей не выжить.
— Ладно, не важно. Вряд ли я с ней когда-нибудь встречусь. Да и желания не имею, если быть честным. От вас, таких веселых и богатых, будет хорошо держаться подальше. Лучше продолжай свою историю.
— Ммм… — София запрокинула голову и посмотрела на небо, продолжив рассказ. — По плану мы должны были выйти на корабле из портового города, но пошли слухи о пиратах, что грабят прибрежные деревни. Поэтому мореходство, на какое-то время, приостановили. И даже если бы кто-то из торговцев ходил по морю, то, по словам моей охраны, это было бы слишком опасно. Поэтому мы решили двинуться в сторону Делфиоса.
— И давно все произошло?
— Где-то месяц и неделю назад. Может, чуть больше, — София слегка пожала плечами. — Разве так важно?
— Месяц, говоришь? А когда тебе стали сниться эти сны? Ну, про меня?
— Примерно месяца полтора назад? Ой, а ведь ты прав, это странно. Может, нас свела сама судьба? — девушка зарделась и игриво мне улыбнулась.
— Да иди ты, судьба… Я сам кую свою судьбу. Лучше рассказывай дальше.
— Да нечего больше рассказывать, — София надулась. — Где-то в недели неспешного пути до города на нас напали разбойники, потому что наш путь… Пролегал не через относительно безопасный торговый тракт, а был коротким и слегка непредсказуемым.
— Идиотизм!
— Мы передвигались практически инкогнито, так что… Хотя, знаешь, в том же сне, где от тебя думал избавиться трактирщик, кто-то ждал наш приезд, зная при этом практически точную дату. Вдруг и разбойники были неслучайны?
— Кто бы знал. Верить в том городе, как оказалось, вообще никому нельзя. На данный момент я верю только детишкам, вряд ли они меня прирежут. А вот тебе… Без обид, но не особо.
— А я тебе…
— А меня не интересует, что ты там мне. Продолжай.
— Эх… — она начала водить пальцем по земле. — Во время нападения моя охрана сказала мне бежать в сторону города, что они задержат их. Со мной отправился один охранник, но на нас напало трое убийц. Мы смогли их одолеть, но он — погиб. С честью, защищая свою госпожу, но дальше я бежала одна. А когда я добралась до города и собиралась встретиться с графом — столкнулась с тобой. Мне твое лицо показалось до боли знакомым, но я не могла вспомнить откуда. Поэтому я и ходила за тобой. И только когда я пришла в сознание, после потери во время похищения тем уродом, я вспомнила свои сны. И тебя. И дальше вспоминала все четче и четче.
— Надеюсь, больше ты ничего не вспомнишь, — беззлобно усмехнулся я, — и так слишком уж много обо мне знаешь. Больше, чем следует. А вот я о тебе почти ничего.
— А что тебе интересно? — с хитрым прищуром спросила София.
— Ты видела будущее? Что случится с нами потом? Можешь как-то использовать свою способность по желанию?
— Я надеялась, что спросишь про меня…
— Заканчивай глупые заигрывания. Отвечай на вопрос.
— Нет, не могу. И нет, ничего не видела, — она на секунду прервалась и, вздрогнув, затараторила. — И я говорю это не потому, что хочу скрыть от тебя что-то, а действительно не видела! Я не обманываю, клянусь честью и именем Софии Дитийской!
— Да верю, верю, — я не сдержал смех. Дети украдкой улыбались, а София с укором смотрела на меня. — Если выживем, то мне надо будет научиться пользоваться магией. Подсобишь с учителем, Огонек?
— Давай я объясню основы прямо сейчас?! Это легко! Надо просто…
И она начала рассказывать технику медитации, в сочетании с техникой дыхания. Целью было начать чувствовать в себе движение магических частиц. Чем-то это было похоже на прочитанную недавно технику для ауры, но с некоторыми отличиями — надо было расслабиться, закрыть глаза и следить за ощущениями извне. Как мана протекает из окружения в тело и высвобождается обратно. А вот тренировка ауры, все-таки, более зациклена на теле и внутренних ощущениях.