Я забрал у него полную кружку и кивнул. Ну его, будить спящий вулкан, коль не лавой зальет, так камнями закидает. Стоило всем вновь устроиться за столом, а мне сделать добротный глоток из кружки, как Мирия вспомнила, что не до конца сожрала мне мозг. Она опять странно зыркнула в мою сторону, и, как мне показалось, легонько стукнула под столом Илию по ее коленке. Девочка дернулась, покосилась вначале на нее, а после обратила взор на меня и по второму кругу завела свои песни о главном:
— Не много ли ты пьешь? Знаешь, сколько детей оказывается в приюте из-за таких родителей?..
Глава 22 — Экстра 2
Празднование дня рождения Илии
Все богатство, что было на накрытом столе, детишки сметали быстро и подчистую. И как в них влезает такая прорва еды? Забавно, что после тренировки они перестали меня опасаться — постоянно подбегают ко мне, что-то трещат, липнут. А я, при всем этом, не имею ни малейшего понятия, что с ними делать.
— Что, пристают детишки? — ко мне медленно приблизилась настоятельница приюта, словно прочитав мои мысли. — Не нравится? По вам видно, что вы не очень любите детей. Могу попросить их не подходить к вам.
Я покачал головой, дескать, все в порядке. То ли у меня все на лице написано, то ли все из-за того, что я стою в углу и не участвую в общем бардаке. Но эта женщина, в любом случае, все поняла. Хитрая бабенция.
— Я искренне извиняюсь…
— За что? — я настолько сильно удивился этой фразе, и даже бровь дернулась без моего на то согласия. — Ты мне, разве, что-то сделала?
Женщина захлопала ртом и выпучила глаза. Мда, словно я с рыбой разговоры веду. Кстати, а интересно, раз уж тут есть люди-кролики и кошкодевочки, есть ли рыболюди? Или это обычные русалки? Или ходят с аквариумами на головах?
— Раз я вас не обидела, то все хорошо. Тогда я пойду, — женщина развернулась и направилась к группе детей.
— Иди, конечно, дело хозяйское. Учти — я не говорил, что не обидела. Я спросил, за что именно ты решила извиниться.
Женщина, стоило ей услышать последние слова фразы, застыла на месте и медленно обернулась. По ее виду можно легко сказать, что она занервничала: резко вспотела, ее лицо густо покраснело. Так себе видок. Она вновь начала ловить ртом воздух, а я слегка ей улыбнулся.
По всей видимости, мой прикид был слишком воинственным и недружелюбным, а добротой, в растянутой ухмылке, и не пахло. Как иначе объяснить ее мелкую дрожь и гуляющий взгляд, смотрящий то в лицо, то на ножны? Да ладно, чего так трястись, я же не мясник какой! Надо разряжать обстановку.
— Ну ты, это, иди и соберись с мыслями, что ли, — я помахал рукой, словно отгонял от себя пса. — А если так и не получится, то просто помни — я выделил деньги не в твой карман, а детям. И, — я кивнул в сторону Розы и Зена, — они тоже.
Она медленно кивнула, и, на негнущихся ногах, почапала к группе детей. Нет, мне не стыдно, а ее — не жалко.
Я двинулся в сторону выхода из приюта. Ситуация оставила неприятное послевкусие, а свежий воздух, надеюсь, поможет его убрать. Долго наслаждаться одиночеством мне не дала Роза: она вышла вслед за мной практически сразу. Быстро глянув на меня, она отвела глаза и заговорила, так и не обращая взгляда в мою сторону:
— Чем ты так напугал бедную женщину?
— Прости, Роза, что? Напугал? Бедную? Мы об одном человеке говорим?
— А что тебя удивляет? Здание хоть и небольшое, но не особо грязное изнутри. На сильно голодающих дети не похожи. Даже одеты все прилично. Хотя бы не в трухлявой и разваливающейся от малейшего дуновения ветра одежде, как бывает в других приютах.
— И, по-твоему, этого достаточно? И на все остальные грехи можно закрывать глаза?
— А ты ищешь справедливости? — Роза начала повышать голос. — Знаешь, в приютах детям за счастье, если тебя не бьют! Если ты не просто прикрываешься грязными, тонкими, едва скрывающими кожу лоскутами, что называют одеждой! — жестикуляция девушки становилась все жестче и воинственнее. — А какая от нее, иной раз, исходит вонь… Но ты ее, конечно же, не чувствуешь! От тебя воняет еще хлеще! Как от сгнившего дерьма в виде мучной лепешки, которое богатые уроды называют «единственной едой бедняков»! И ты все равно его ешь. Вгрызаешься, запивая водой из лужи. А если повезет, съешь и червей, которые облюбовали заплесневелый и деревянный огрызок!
— Роза, успокойся…
— А крысы — настоящий деликатес! Вот удастся тебе поймать парочку, да еще и спрятать от взрослых, и ты ждешь не дождешься, когда эта маленькая тушка прожарится на огне. Ты ее даже не свежуешь, жрешь как есть. А иногда перекусываешь и сырой. О всяких насекомых я даже не буду упоминать!
— Роза…
— А если не повезет, и поранишься, рана гноится. И ты будешь настоящим счастливчиком, если не потеряешь руку! Или ногу. Или жизнь. Да, как повезет. Ты просто пытаешься выжить, несмотря на погоду, ночную тьму или свет дневной. И, в итоге, выживания ради, ты бежишь из приюта, ведь так будет элементарно проще и больше шансов не сгнить в канаве!
— Роза, хватит! — пришлось слегка прикрикнуть, иначе обратить ее внимание на себя было невозможно. — Я все понял, есть места и хуже. Заканчивай.
— Что, противно слушать? В этом мире нет справедливости! Всего надо добиваться силой! Да и честно признайся, тебе мерзко общаться с той, кто так жил?!
— Да что за хрень ты несешь, — я покривил лицо. — С чего вообще такие тупые выводы?
— Да я по выражению на твоем лице все вижу…
— Развелось вас, читающих по физиономии, — сплюнув на землю, я приблизился к ней, пристально посмотрел в глаза и продолжил. — Во-первых, предлагаю тебе не думать за других людей. Такое себе занятие, бессмысленное. Во-вторых — трудности закаляют и делают нас теми, кто мы есть. Пусть я и говорю очевидные вещи, но, — я пожал плечами и улыбнулся, — в третьих, важно то, кем ты являешься сейчас. Нельзя забывать свое прошлое, но и зацикливаться на нем не стоит. Обдумала, проработала ошибки, травмы и живешь дальше, вспоминая больше хорошего. Оно же было, хорошее, верно?
— Да… — она наклонила свою голову, закрыв лицо длинными, красными волосами.
— Ну вот, видишь. Если постараешься, то все станет прекрасно. Давай, Ледяная Ведьма, успокаивайся. Двигайся по жизни вперед, не позволяя затягивать, словно путами, тебя назад. Тяжелое детство окажет тебе неоценимую помощь, даст стимул не становиться глупой и наивной, не создать кучу проблем для самой себя и на ровном месте. Все будет хорошо!
— Как же Илии повезло… — казалось, что Роза пытается подавить слезы.
— Не понял, а она-то здесь каким боком?
— В отличие от меня, она нашла своего принца из сказок намного раньше, когда действительно нуждалась в нем…
Мда, я даже не знаю, что на такое ответить. Ну не психолог я. Моя вершина рефлексии и психологической помощи друзьям — на*бениться чем-нибудь крепеньким, сидя на диване, и поговорить по душам. А не вот это все.
Да и вообще, с чего она начала злиться-то? Не понимаю я. Или женщин, или людей в целом. Или только Розу. Ставлю все на третий вариант! Где букмекер? Кн иг о ед . нет
Девушка, вроде, успокоилась и просто смотрела на темное небо. Я было собрался зайти обратно в приют, но она начала говорить:
— А что ты предлагаешь сделать, чтобы улучшить жизнь этих детей?
— Лично я, тем более только своими силами, мало что могу сделать. Тут все больше будет зависеть от тебя и Зена. Вы же в этом городе большие шишки, а не я. Помогу деньгами, благо они у меня есть.
— И что мы, по-твоему, должны сделать?
— В идеале — арендовать нормальное здание. Может, даже, заменить эту бабу. Ну и дать знать всем, кто может начать давить на детей, что они под защитой самой Ледяной Ведьмы.
— Но так не получится помочь всем детям, во всех приютах!
— А я и не ставил это целью. Да и недостижима она, цель эта. Мир во всем мире, всеобщее благополучие и равенство — звучит-то, конечно, прекрасно, не спорю. Но добиться этого невозможно. Всегда будут алчные люди, вроде меня, желающие набить свои карманы.