Человек знал, чем на самом деле занимаются экономисты. Знал, чем занимаются учёные. Они, как и другие субъекты, воображают свою жизнь как ценность, что должна происходить в красивом русле. Но, выйдя из лектория, понимал, что цена человеку – дерьмо, либо не прикасайтесь к истории.
5
В тёмном просторе коридора пианист заметил очаровательные черты лица: изумительные жгучие губы в синхронном танце с бойкой улыбкой. Взгляд прелестной дамы изысканно претендовал на божественность, будто она и сама осознавала сближение с чем-то воистину возвышенным, нечаянно требуя восхищения. Несметное количество мужчин были в плену её красоты, и ещё большее количество женщин проклинало её исключительность. Девушка притягивала беспардонные взгляды и все-таки заставила поперхнуться: человек не успел насладиться мгновением, как она тут же исчезла в безмерно волшебном пространстве.
Всю дорогу домой пианист был обворожён броскими очертаниями, что фантазией дополняли такую печальную обыденность. Он был подвержен разнообразным чудесным мыслям в нелепое время суток. Человек не видел ничего, что могло отобрать у него моментальную влюблённость: он порхал, словно бабочка, но бескрылая, и не заметно для себя столкнулся с медбратом в подъезде.
Тот презрительным взглядом окинул пианиста и молча вышел во двор. Спустя секунду, из квартиры наркомана вынесли того самого жильца, что хвастался новой жизнью. Он был жив, бился в конвульсиях, словно малахольный, а его гнусное лицо без сомнений требовало кирпича. Пианист размышлял о том, что мало кому удаётся прижиться в этом доме: хоть собаке, хоть морфинисту.
Человек видел во сне те самые прекрасные черты, что вот-вот станут вечностью в его подсознании. Он дышал цветущей девушкой, и был готов задохнуться её любовью. Это оправдывало правдивость сна, но обещало стать пустышкой, как только он проснётся.
Человек раскрыл глаза и увидел её в своей комнате. Он был приятно напуган, но не понимал, что делать дальше. Отбросив одеяло, пианист решился подойти к небесному ангелу, что молча и неподвижно водил девственным взглядом по комнате. Эта невозможность соразмерного бытия отпугивала его снова и снова, и вообразить, что беглые чувства нашли отклик в её сердце, было безумием. Он медленно подходил к своей нимфе, боясь не испугать её хрупкое величество. Протянув руку, человек приготовился отправиться со своей любовью на край света, где никто не посмеет их потревожить, но в дверь постучали: опьянённый сном, как дурманом, человек не смог отыскать избранницу в ночном мраке и мысленно проклинал стоящего за дверью.
Ночной гость (хотя на улице уже светлело) был больным наркоманом, что час назад грел больничную койку. Он выглядел вполне здоровым, когда просил телефон хозяйки дома. Видите ли, необразованные медбратья захлопнули дверь, оставив ключи внутри, и теперь бедолага должен либо пробиваться сквозь металл, либо просить дубликат. Человек написал на огрызке бумаги номер и проводил соседа в утренний рассвет. Быстро уложившись в кровать, он хотел увидеть продолжение своего чудесного сна, но девушка больше не являлась, и человек спросонья чувствовал заметную ревность, размышляя над тем, кому ещё могла присниться эта восхитительная богиня.
Завтракая, человек пытался воссоздать жизнь неземной красавицы: кем она являлась на самом деле, чем интересовалась, чего хотела, чем примечательно её детство и что скрывается за влекущим макияжем очарования. Как истинный поэт, он затмил собственный разум иллюзиями, что превращали реальность в его личный вымысел. Теперь он был влюблён не в незнакомку из университетского коридора, а в бесконечно идеальный образ, созданный ярким и по-хорошему одиноким воображением. И если он пытался трезво оценить ситуацию, то прекрасно понимал, что ничего естественного не получится, и возвращался в свой одержимый мир, что так сильно отдавал мужланской пошлостью, но никак не тонкостью чувств.
Самовлюблённые современники в новом веке приручили свои инстинкты к виртуальной реальности. Теперь запросто продать лицо за новое платье, не выходя из дома. Также – приобрести человека, просмотреть что-нибудь похабное и развращающее, узнать адрес своей одноклассницы и, Бог его помилуй, утвердить социальный статус своего циничного эго. В придачу к деградирующей основе добавьте фундамент глупости и стены безбожности. Когда заводят разговоры о вере, шаблонно представляешь два банальных ответа. Но пианист знал, что испорченные люди болтают о Боге только для того, чтобы оправдать свою животность. Если субъект твердит, что не верит в Бога, то это от того, что ему хочется вести разгульный образ жизни. Безбожник вправе позволить себе всё – от изощрённого насилия до простых свинских поступков. Если он решил, что над ним нет Бога, то может разрешить собственную ничтожную свободу.