Социальные сети были не только прихотью паутины, но и смыслом жизни паучка. Лучше не представлять, что происходит в мире в этот самый момент – но интернет даёт такую возможность, и, осознав масштабы идиотизма, проще примкнуть к болотной цивилизации, чем критиковать её жаб. Теперь вы имеете шанс посмотреть: чем занимается львиная доля ленивых обезьян большее время суток. И вся звериная Вселенная – не что иное, как сборище самодовольных и само удовлетворяющих грубые рефлексы личностей, чей ярлык вряд ли подтверждаем. Беднота не имеет доступа к паутине, и это их преимущество. Дикость виртуальной жизни куда прозаичнее и шире, нежели в ограниченных джунглях какого-нибудь Конго. За тысячи лет существования в малоизвестной Галактике люди не изменились – вместо копья у них гаджет, а вместо камня – пачка банкнот, и цели у них стали более скудны, зато желания воплощаются более изящно и невменяемо.
Пианист знал, для чего создан цифровой креатив, и кто наживается на человеческих слабостях – вроде занудства, разврата и выше упомянутой глупости. Но социальная сеть, поглощая даже самых целомудренных ангелов, давала надежду на розыск им лелеющей особы. Всего пара щелчков пальца – и он отыскал своё сокровище, застыв на минуту перед манерной, но привлекательной фотографией.
Её звали Офелия. Великолепная, обольстительная и чудная. Просто Офелия, которую человек прекрасно знал. Офелия, которую он любил в саксонском стиле, исподволь вырываясь из шекспировских трагедий. О-ф-е-л-и-я, которую он возвышал, словно Гумберт ненаглядную Лолиту. Офелия…Офелия, чьё имя ласкало огрубевшее одиночеством сердце.
Собрав расхлябанные от восприимчивости части тела, пианист, наконец, вспомнил, что ему нужно в университет – за научными открытиями и управленческими радостями. Он бодро вскочил со стула и, обернувшись, словно принц-полукровка, был празднично наряжен и пылким шагом удалился в путь. Человек размышлял над тем, что вскоре вновь будет лицезреть свою Офелию.
6
Её можно любить, но только не сближаясь. В сущности, каждый человек уверенно рассказывает дотошным тоном о любви, пока действительно не полюбит. Пианист многое знал о любви, в том числе что-то подобное, но никак не мог представить: как человечество ухищряется превращать планету в канализацию, когда можно просто любить.
Он наблюдал за ней сидя за партой, на лекции и просто в залах, коридорах, на улице около клумбы и даже возле женской уборной. Уровень мастерства наблюдения у человека достиг высшей степени, коей позавидовал бы сам мистер Холмс. Человек подслушивал наивные шептания Офелии так часто, что мог услышать её голосом исполнение все опубликованные стихи Байрона. Ему чудилось, что это не обычная хорошенькая девушка говорит повелительным тоном, а сама Вселенная обнаруживает свою сущность.
Пианист посещал те же лекции, что и Офелия, те же предметы, ел невкусную кашу в той же столовой. Он успевал влюбляться в неё по нескольку раз в день, при этом оставаясь незаметным поклонником. Человек был в восторге от её манер и аристократического воспитания, которое выдавали саркастические ухмылки и неестественно-женские повадки. Офелия была знаменательным событием в его жизни. Она была исключительной среди ароматного сумбура, словно густой татарник, заглушающий собой дивные цветы.
Человек пытался творить поэзию, но тщетно – любые соплежуйства были выброшены в урну. Хоть в этом он был честен – любовь, в своём расцвете, несомненно, пристанище высших чувств и меланхоличного настроения, что в действительности – сопли. Он терял голову, но, кажется, был рад происходящему: впервые что-нибудь испытать, будь то боль или удовольствие, есть запретным плодом, что немедленно сорван. Человек до сих пор не знал меру любви, поэтому был готов оборвать священное дерево до последней ветви.
Офелия уходила и снова возвращалась, бунтующим характером раскрывала двери кабинетов, скандалила с преподавателями, проявляла удивительный уровень образования как для хорошеньких девушек (большинство из которых примитивные дурнушки), смеялась во весь голос с подружками и отвергала нелепый флирт со стороны местных фарисеев и повес. Она была важной персоной в среде университета, несмотря на бойкость и вспыльчивость. Пианисту казалось, что от неё были без ума все – от дряхлых преподавателей до завистливых конкуренток. Офелия отличалась отсутствием сложностей: её хотелось любить, несмотря ни на что.