Нуадье колебалась несколько секунд, после чего, зажмурившись, согласилась:
- Так и быть, месье, я принимаю ваше приглашение, но обещайте, что мы вернемся не слишком поздно. У меня завтра ранняя репетиция.
- О, не беспокойтесь, дорогая, - мужчина подмигнул ей, заставив девушку вновь покраснеть, - я обещаю, что не украду много вашего времени. Я просто хотел бы поделиться с вами впечатлениями от сегодняшнего спектакля, ведь вы были так прекрасны... Жду вас в семь часов у черного входа в театр.
Когда де Ордан откланялся, Мишель на ватных ногах вернулась в гримерку, напрочь забыв зачем вообще собиралась выйти.
Вернувшись в маленькую квартирку на углу Авеню Монтень, она начала лихорадочно метаться по комнатам, собираясь на первое за много лет свидание. Отыскав в шкафу длинное платье из желтого атласа, она принялась сооружать из длинных вьющихся каштановых волос замысловатую, но практичную прическу, радуясь, что обучение в дядюшкиной балетной школе выработало у нее привычку забирать волосы в пучок, а его экономка мадам Бонье показала различные варианты этой прически. От всей души жалея, что не может спросить у добрейшей старушки, как вести себя в такой ситуации, Мишель выскочила за дверь и, поглядывая на часы, направилась на Проспект Оперы, радуясь, что до свидания осталось еще полчаса.
Еще издали Мишель увидела высокую фигуру Жюльена и радостно пустилась бегом. Мужчина стоял в круге разливающегося от фонаря желтого света и девушка в очередной раз удивилась тому, как он красив в темно-бордовом вельветовом костюме. Но стоило ей подбежать поближе, как распиравшее ее изнутри счастье начало стремительно улетучиваться.
- Ах, месье де Ордан, вы такой шутник, ха-ха-ха, - разносился по улице мелодичный звенящий голос, обладательницу которого, Мишель знала очень хорошо.
Это была Надин Муранье, дочь бессменной примы театра. Ангелоподобная тоненькая семнадцатилетняя девочка с огромными зелеными глазами и копной огненно-рыжих кудрей обладала характером своей матери, которая железной хваткой держала в кулаке директора оперы и еще десяток его близких друзей. А дочка, видимо, не теряя времени, решила заполучить себе в кавалеры его отпрыска, который обернулся, скользнул по ней безразличным взглядом и вернулся к заливисто смеющейся спутнице. На глаза Мишель навернулись злые слезы и она кинулась прочь, куда глаза глядят.
Как можно было быть такой дурехой, чтобы поверить в то, что сам месье Жюльен действительно захочет пригласить ее на свидание. Каким посмешищем она, должно быть, выглядела в его глазах со своими пламенеющими щеками и сияющими глазами. Больше всего, девушка мечтала вернуться домой и заснуть, хорошенько выплакавшись. А назавтра нужно будет попроситься в пару-тройку ближайших кабаре, о том, чтобы вернуться в театр, нечего теперь и думать. Погрузившись в эти тягостные мысли, она не сразу услышала звук тяжелых шагов позади себя. А когда, заметив их, попыталась прибавить шагу, было уже поздно. Сильные руки схватили ее за плечи и развернули.
Сквозь застилающую глаза пелену слез, девушка различила лицо молодого месье де Ордана, с тревогой смотрящего на нее.
- Уф, вы так быстро бежали, что я уж думал, мне придется возвращаться и посылать вдогонку дилижанс, - запыхавшись, вымолвил он.
- Что вам от меня нужно? - звенящим голосом выкрикнула девушка, пытаясь вырваться из его рук. - Оставьте меня, месье! Я не желаю иметь с вами ничего общего!
- О, прошу вас, не сердитесь и выслушайте меня. Я совсем не хотел вас унизить, просто, вы же знаете, вокруг меня и так полно завистников, распускающих слухи. Зачем давать им повод для еще одного?
В его голосе звучало такое искреннее раскаяние, что Мишель, покорившись, пошла за ним на набережную, томимая дурными предчувствиями. Все-таки, как опрометчиво было отправляться с ним вечером гулять. Однако, довольно скоро Жюльен отвлек ее от мыслей ненавязчивым разговором, и она сама не заметила, как прогулка начала приносить ей удовольствие.
Скоро они добрались до набережной, где их уже ждала небольшая лодочка, качавшаяся на волнах возле причала. Забравшись в нее следом за мужчиной, Мишель опустилась на лавку и бездумно уставилась на рябящую на воде лунную дорожку.
Спустя несколько минут, Жюльен, до того нервно переминавшийся с ноги на ногу у руля, решился нарушить молчание.
- Я хотел бы еще раз извиниться перед вами, вы, должно быть, подумали обо мне ужасные вещи.
- Все в порядке, мсье де Ордан, не волнуйтесь, - Мишель улыбнулась, хотя душу ее терзали неясные сомнения. В конце концов, она решила махнуть рукой и позволить всему идти своим чередом. Чтобы заглушить голос разума, она принялась напевать какую-то незатейливую мелодию, любуясь лунными бликами на воде. Погода была в этот вечер просто великолепная, и грех было бы сидеть в такой вечер дома. Бледно-желтый диск луны зачаровывал девушку насколько, что она даже не заметила, как стала петь во весь голос.
- Вы поете столь же прекрасно, как и танцуете, - восхищенно произнес Жюльен. - Я был очарован вашим выступлением. Вы порхали по сцене, подобно прекрасной бабочке.
- О, мсье, ради всего святого, прекратите мне льстить! Вы смущаете меня, - горячо воскликнула она, залившись краской до корней волос.
- В моих словах нет ни капли лести, моя дорогая. Кто обучал вас?
- Мой покойный дядюшка Розье директорствовал в балетной школе и я была прилежной ученицей до самой его смерти, - сухо ответила Мишель, давая понять, что тема закрыта.
- Ваш дядюшка, очевидно, был превосходным учителем, - с этими словами, мужчина полез в стоящий рядом с лавкой деревянный ящик, и, к изумлению Мишель, извлек оттуда сверток, в котором оказались два тонких бокала и бутылка из темного стекла.
Разлив по бокалам рубиново-красную жидкость, мсье де Ордан опустился на скамью напротив Мишель.
- Позвольте мне поднять этот бокал за знакомство с вами, мадемуазель! - эмоционально воскликнул он, поднимая бокал с вином, в котором тут же заиграл лунный свет.
Чокнувшись с мужчиной бокалами, мадемуазель Мерсье пригубила напиток, но слишком крепкое и кислое, отдающее неизвестными пряностями вино, не пришлось ей по вкусу. Мсье де Ордан же, в свою очередь, явно получал наслаждение от напитка, и уже скоро его глаза заблестели еще веселее. Он приблизился к Мишель, которая скромно сидела на краешке лавки, и навис над ней.
- Ах, прекрасная Мишель, если бы вы знали, какие чувства трепещут в моем сердце, когда я вижу вас, - смог, наконец, вымолвить он. Протянув руку, Жюльен прикоснулся к щеке девушки, отчего она сразу же запылала. - Я так рад, что вы согласились провести этот вечер со мной, - мужчина сел рядом с Мишель на лавку и взял ее за руку.
- Я был бы самым счастливым человеком на свете, - продолжал он, - если бы вы чувствовали хоть малоую толику того, что чувствую я.
- Мсье де Ордан, что вы такое говорите, - попыталась отпрянуть девушка, вырывая свою ладонь из его хватки, хоть ей его внимание и начинало казаться приятным.
- Зовите меня Жюльеном, моя дорогая!
- Мсье Жюльен, перестаньте, прошу вас...
Однако, молодой человек оставался глух к ее просьбам, и притянул к себе за талию, пытаясь поцеловать.
- Да что вы себе позволяете! - воскликнула, в конце концов, Мишель. - За кого вы меня принимаете? Немедленно уберите от меня свои руки и высадите на берег!
Де Ордан сначала хотел повторить попытку, но вдруг передумал и, задержав ладони на талии девушки еще на пару секунд, отпустил ее.
- Извините, - пробормотал он и, поднявшись на ноги, побрел к рулю.
Обратный путь они проделали в гнетущем молчании. Мишель, сгорбившись, сидела на скамье, молясь о том, чтобы не разрыдаться прямо в лодке. "Надо было прислушиваться к интуиции" - бродили в голове тяжелые мысли. Пришвартовавшись, Жюльен попытался было помочь Нуадье спуститься, но она отшатнулась и, всхлипнув, бросилась вниз по улице, совершенно забыв, что оставила в лодке свою сумочку.