Копылов Александр Сергеевич
Адд, за дело!
Копылов Александр Сергеевич
Адд, за дело!
Пролог
Тяжелые хмурые тучи словно вражеское войско накатывали на город и, не встречая никакого отпора, переваливали через крепостные стены и закрывали небо темно-серыми громадами облаков, угрожая раздавить собою все и вся. Город тонул в безрадостном мраке. Жители спешили спрятаться от надвигающейся возможности серьезно промокнуть в надежных на их взгляд убежищах. Тем же бедолагам, кто по какой-либо причине не мог этого сделать, оставалось самостоятельно измышлять способы защиты. Городская стража, например, ранее патрулирующая улицы согласно служебному уставу "во избежание и всяческое предотвращение происшествий, нарушающих общественный порядок" быстрым шагом устремлялась в находящиеся поблизости таверны, наперекор всем инструкциям, – поскольку считала, что непогода несет непосредственную угрозу жизни и здоровью служителей порядка. Нищие, успевшие поднакопить достаточно подаяний, почтительно пропуская стражников, протискивались в гостеприимно распахнутые двери таверн, ну а те, кто не успел стать материально обеспеченными, норовили хоть как-то укрыться под козырьками зданий, на все лады проклиная равнодушную и невосприимчивую к проклятиям погоду. Торопящиеся посыльные еще более торопились, возводя доставку сообщений на новый скоростной уровень. Случайные прохожие брали с них пример, видимо полагая, что таким образом достигнут спасительных помещений раньше, чем их самих догонит коварный ливень, уже успевший в соседнем квартале насквозь вымочить таких же наивных прохожих.
Имелись также и еще люди, которым грозило близкое знакомство с непогодными проявлениями. Это были рабочие-строители, копошившиеся возле неглубокой ямы и на обширном участке земли вокруг нее, где вперемешку громоздились различные стройматериалы и строительный мусор; периодически налетающий ветер очищал землю от мелкого мусора, сдувая его в эту яму, очевидно, игравшую роль котлована. Рабочие вовсю создавали вид бурной деятельности, хотя, присмотревшись более внимательно, можно было заметить, что она заключалась всего лишь в перекладывании с места на место кирпичей и коротеньких досок. Иногда какой-нибудь горе-строитель хватался за ведерко с раствором, но тут же, как будто устрашившись таких трудовых побуждений, откладывал ведро подальше и вытирал рукавом лоб. Таким образом, рабочие, всем своим видом якобы желающие закончить строительство в срок, а то и раньше, увы, отодвигали конец стройки на неопределенное время, – хотя он наверняка был определен категоричным планом.
Между тем, бурная деятельность мало-помалу стихала, рабочие все чаще с подозрением смотрели на подкрадывающиеся тучи и вопросительно на бригадира. Тот не стал разочаровывать своих подопечных и дал сигнал к окончанию работы. Строители тут же в сопровождении нескольких мрачных людей в форме, захватив с собой бригадира, куда-то направились. Ветер, обрадовавшись исчезновению людей, принялся с удвоенной энергией гонять мусор.
За всеми описанными событиями печально наблюдал стоящий поодаль невысокий, невзрачный человек в помятом сером плаще. Он грустно вздыхал всякий раз, как только ветер издевательски метко загонял хлам в яму-котлован, а когда рабочие ушли, напутствовал их особенно громким вздохом. В довершение всего хлынул дождь и, не обнаружив других жертв, стал усиленно поливать невзрачного человека, что придало ему еще более неприглядный вид. Тот совсем пал духом и даже не стал натягивать капюшон. Впрочем, долго стоять так он не смог, барабанящие по голове тяжелые капли быстро привели его в чувство.
– Ну что же, ничего другого не остается. Значит, пришло время отправляться в АДД! – Человечек решительно хлопнул по ладони кулаком, натянул капюшон и твердым шагом ушел. Серая пелена дождя вмиг скрыла его от остального мира.
Глава 1.
Я сидел на своем рабочем месте, коим являлось вполне удобное кресло с резными подлокотниками, и от нечего делать смотрел в потолок. Созерцание потолка, кстати, во все времена являлось весьма захватывающим и никогда не надоедающим делом, поскольку уже многие поколения усиленно развивали это искусство. И нет никаких сомнений, что в будущем, если оно, конечно, будет, к этому процессу не один раз обратятся люди, желающие чем-нибудь занять свой пытливый ум. Белизна потолка, помимо всего прочего, весьма способствует плодотворным размышлениям, словно белое пространство, не желая оставаться пустым, гипнотизирует наблюдателя с целью заполнить пустоту умными и не очень мыслями. Я не стал исключением из обширного общества мыслящих людей. А ведь в самом деле было о чем подумать.
Всего неделя прошла с тех пор, как я, тогда работавший младшим посыльным, открыл дверь двухэтажного дома под необычной вывеской с горевшими желтым пламенем (но не обжигающим, в чем я успел убедиться на собственном опыте) буквами, составляющими загадочные слова "Агентство Добрых Дел". Сидевшая возле двери женщина непонятного возраста тут же отобрала письмо, которое я принес, и дала понять, зарываясь в свои бумаги, что моя миссия письмоводителя успешно выполнена и я могу отправляться восвояси или в подземье к демонам – по моему собственному выбору. Так как эта нехорошая тетка не соизволила поощрить мою многотрудную работу по доставке, я справедливо вознегодовал. Негласно было принято благодарить посланника, доставившего порученное вовремя или же – что маловероятно – раньше положенного, небольшими премиальными. Считалось, это способствует тому, что следующую посылку или письмо адресат тоже получит без задержки, – и правильно считалось. Все городские курьеры состояли в Союзе посыльных, а Союзы в нашем городе – серьезные организации, зорко следящие за тем, чтобы их члены получали как можно больше прибыли. Так что тот, кто не в силах расстаться с парой монеток при получении письма, сильно рискует в другой раз потратить кучу времени на бесплодное ожидание. Вообще, в нашем городе практически все зарабатывающие себе на хлеб жители состояли в том или ином Союзе и имели должности с помпезным, зачастую крайне глупым и неуместным названием. Я, например, официально назывался мастер доставки.
Итак, я рассердился и, выругавшись про себя, собрался было уже уйти, но так и не успел.
Опять оно!
Это и раньше происходило – вдруг возникал непонятный зуд, смутное желание сделать чего-то, а чего непонятно, все мысли, все чувства помимо этого пропадали. Все это, правда, быстро проходило, однако, с каждым разом такие приступы случались все чаще и чаще. Я ухватился в поисках опоры за уголок стола, вцепившись в него до боли в пальцах. Меня опять охватила эта дурацкая тяга к действию, но практически сразу исчезла, я даже не успел до конца осознать ее присутствие. "Вот все и кончилось!" – с облегчением подумал я. Зря так подумал – кончилось далеко не все.
Ворох бумаг на столе фонтаном взметнулся к потолку, бумажный столб начал неистово извиваться и, в конце концов, принял какую-то форму. Я от неожиданности уселся на пол и уставился на бумажный ворох, висящий в воздухе. Увиденное заставило меня нервно рассмеяться: воспаривший ввысь ком бумаги представлял собой карикатурное изображение головы сидящей за столом вредной тетки. Та снизу вверх недовольно посмотрела на свое подобие. Бумажная голова, не устрашившись праведного возмущения своего двойника, широко раззявила пасть (я бы не удивился, если бы и оригинал тоже так мог, – уж очень он мне не понравился, и я готов был приписать этой неприятной личности еще и не такое) и набросилась на обладательницу сердитого взгляда, судя по всему намереваясь ее сожрать. Жертва нападения, нужно отдать ей должное, нимало не смутилась, недовольное выражение лица продолжало оставаться таким же сердитым и недовольным. Я даже восхитился подобным самообладанием, мне бы такое тоже не помешало.