Но нет, я ошибался, я таки дождался "волны". Теперь нужно создать в уме образ или план действий – на что будет растрачиваться избыточная энергия, которая сейчас бурлила во мне. Я усердно стал представлять магический свет, ровный, успокаивающий, не обжигающий. Сторож, урод такой, не мог оставить мне факел, приходится вот напрягаться. Проклятье, сбился, придется, конечно, начинать все заново.
А, нет, не придется. На противоположной стене (я смог ее теперь увидеть) колдовским светом горели буквы. Я со смешком прочел получившиеся слова: сторож – урод. Буквы вышли кривые и разной величины, света давали мало, но все же лучше, чем ничего, можно осмотреть мои новые апартаменты.
Мда, покои явно не вызывают желание задержаться здесь подольше. Четыре стены стоят почти вплотную, под потолком небольшая труба, должно быть вытяжка, охапка соломы в углу. Ну и постель! Называется, все для дорогих гостей, но в моем положении не привередничают.
Я плюхнулся на солому (она была не первой свежести, подгнившая и сыроватая). Рука нащупала какой-то шероховатый предмет. Им оказалось грубое одеяло, плотное и теплое. Тюремщики по доброте душевной положили, заботясь о благополучии заключенных? Сомневаюсь, скорее всего, банально забыли забрать его, когда отсюда выселился какой-нибудь более привилегированный, чем я, жилец.
Одеяло пришлось очень кстати, я был одет легко, по-летнему, а в этом подземелье было холодновато, меня уже начинал бить озноб. Я завернулся в свою находку и попытался устроиться поудобнее на соломе. Моя "постель" постоянно оседала, образуя ямки, но я слишком устал, чтобы обращать на это внимание, – на меня почти сразу накатил тяжелый сон.
Когда я с трудом разлепил глаза, то мне сначала подумал, что вот только недавно заснул. Так это или нет, узнать не представлялось возможным. В подвале все было без изменений, даже моя надпись по-прежнему горела. Но мне показалось, что кусочек стены под вытяжкой посветлел. Ну да, мои глаза меня не подвели, это действительно так. Значит, на улице как минимум утро. Пора приступать к активным действиям. Подземелье надоело мне хуже горькой редьки, я здесь порядком загостился, пора и честь знать.
Что-то мне подсказывало, дожидаться, когда за мной придут заговорщики, затем, чтобы я для них чего-то сделал, не стоило – мне это могло выйти боком. Лучше я сейчас, желательно незаметно, исчезну, а они пускай дальше носятся со своими зловещими планами, уже без моего активного участия. Вот только как мне отсюда выбраться?
Допустим, я смогу проломить потолок (самому не верится в такое). Что мне это даст? Обломки этого потолка больно дадут мне по голове. Да и летать я еще не научился, значит, кратчайший выход отменяется.
Решено, выйду таким же путем, как и вошел. Для этого требуется приподнять крышку люка, ну, или стереть ее в порошок. Второй вариант нравился мне значительно больше – ужасно хотелось крушить все вокруг, вот до чего меня довели!
Кстати, надо заранее приготовиться к встрече со своим тюремщиком. Будем считать, что он еще дрыхнет или обалдеет от моего появления. В обоих случаях я смогу проскользнуть мимо него на улицу, а там ищи ветра в поле. Я с детства приучен быстро бегать – слишком часто за мной гонялись стражники и обворованные продавцы, и всегда безуспешно. В общем, все должно пройти гладко, по крайней мере, я на это очень рассчитываю. С одним я постараюсь справиться, маловероятно, что в доме могут найтись еще люди. Я бы, например, ни за что не стал бы торчать в таком захламленном помещении (добровольно, разумеется).
Я поднялся, скинул одеяло и стряхнул остатки соломы. Где эта крышка, преграждающая мне путь к свободе, чистому воздуху и летнему солнцу? Сейчас я ее уничтожу. Быстренько ловим "волну" и приступаем.
Я успокоился, сосредоточился и буквально сразу ощутил знакомое состояние. Осталось направить избыточную энергию на полезное дело. Я уставился на крышку, в полумраке ее трудновато было разглядеть, но я не отчаивался: всегда можно заменить невидимые детали выдуманными, у меня всегда было богатое воображение.
И вот оно-то и устроило мне сюрприз. Я вдруг остро почувствовал, каково приходится несчастной деревянной крышке, кое-как обитой металлическими полосками: сверху по ней постоянно топчутся люди, снизу губительный, медленно разъедающий дерево сырой воздух. Так больше продолжаться не может, она вот-вот разрушится, еще чуть-чуть…
Я еле успел отпрыгнуть: сверху на меня посыпались остатки люка. Все, путь свободен, пора удирать, пора тюремщик не очухался и не помешал мне.
Я резво взобрался по лестнице. Утро и в самом деле наступило, солнечный луч весело играл пляшущими пылинками. Поблизости никого не наблюдалось, и я окончательно вылез. И поморщился: как и было предсказано, помещение при свете внушало отвращение.
Чтобы добраться к входной двери, необходимо было пересечь соседнюю комнату. Я на цыпочках пошел к заветной цели. Демоны меня дернули оглядеться!
На меня напал настоящий столбняк, волосы на голове чуть не зашевелились от ужаса. Комната напоминала тараканью берлогу: повсюду на подстилках валялись люди с такими же усатыми и наглыми рожами. На вытянутую руку одного из спящих я чуть было не наступил. Только бы их не разбудить, они же все тут наверняка закоренелые преступники, прирежут, и "мама" сказать не успеешь, я даже дыхание на всякий случай задержал.
Осторожно переступая через лежащие тела, я медленно направился к выходу из этого осиного гнезда, про себя взмолившись всем богам сразу, чтобы все прошло гладко.
Видимо, зря я пренебрегал посещениями храмов – боги не пожелали проявить ко мне свою благосклонность. Одна половица издевательски медленно и громко заскрипела, когда моя нога неосторожно наступила на нее. Я как раз перешагивал через одного из спящих заговорщиков, и именно в этот момент предательский звук разбудил его. Он открыл один глаз и уставился на нижнюю часть меня.
– Эй, ты кто такой? – хрипло спросил меня так некстати пробудившийся постоялец.
Я слегка наклонил голову.
– Никто, так, случайно зашел, уже ухожу.
Пока он пытался понять, что в моих словах не так, я как ни в чем не бывало продолжил свой путь.
– Как ты сумел выбраться? – раздался за моей спиной грубый голос. Проклятие, мой тюремщик проснулся. Что сейчас будет…
– Хватайте негодяя! – загремел его бас. – Не упустите этого шпиона, иначе всем нам несладко придется.
Вдохновленные угрозами, сонные люди мигом подскочили и принялись вразнобой орать и толкаться.
Пока они там выясняли, кто первый бросится меня ловить, я метнулся к двери. Ну что же, ничего другого не остается, устроим забег на длинную дистанцию. Победа будет за мной, они до сих пор в доме, а я-то уже на улице.
– Прощайте, неудачники! Провожать не надо, как-нибудь сам доберусь, – весело крикнул я в дверной проем и рванул к ближайшему повороту, прослушав напоследок разъяренные вопли не столь расторопных бегунов.
Посмеявшись, я прибавил ходу, свернул за угол… и затормозил, чуть было не впечатавшись в глухую стену, перегородившую мне путь к бегству. Я затравленно обернулся, к выходу из тупика уже подбежали первые преследователи. Похоже, рановато я с ними распрощался.
– Ага, попался! Ну и кто из нас теперь неудачник? – послышались злорадные крики.
Тем временем появились остальные заговорщики, некоторые даже успели захватить с собой оружие, и среди них мой тюремщик. Он вышел немного вперед, поигрывая булавой и криво усмехаясь.
– Да ты у нас, оказывается, волшебник. Я посмотрел, что ты учудил в подвале. И знаешь, – улыбка его стала зловещей, – мне это здорово не понравилось. Посмотрим, что ты сможешь сделать против двух дюжин храбрых парней.
"Храбрые парни", услышав слово "волшебник", враз поскучнели и стали коситься в мою сторону с некоторой опаской, уже не пытаясь немедленно меня изловить. Вот что значит досужие мнения и зловещая репутация колдунов.
– Нам непременно нужно прикончить его, – обратился к своим подельникам грозный тюремщик и, чтобы подбодрить их, добавил: – Господин Рикстер живьем снимет с нас шкуру, если мы не сделаем это!