— Яйцо?
— Да. Волноваться об этом не стоит. Богомола я убил.
Пацан сменил недоумение на торжество и повернулся к девушке:
— А я говорил!
Я же продолжил:
— Пока не подыщем вам квартиру, можете остаться у меня. Чуть позже покажу где что, а сейчас я очень голодный. Кто со мной на кухню?
Желающими оказались все. Я усадил своих гостей за стол, по-быстрому раскидал продукты из пакетов по ящикам и в холодильник и налил из пятилитровой баклажки воды в кастрюлю.
С поздним ужином я решил не заморачиваться — сделаю всё те же макароны по-флотски. Ну, облегчённую их версию, то есть просто с тушняком. Ну а ничего более изысканного я особо предложить и не могу. Повар из меня так себе. Умею только самое необходимое: пожарить яичницу, сварить макароны или пельмени. Собственно, и всё.
Рассчитал-то я, конечно, классно, но не учёл одного — газа не было.
Почесав затылок, притащил из кладовки нагреватель, иногда его для дачи использовал, и включив в сеть, поставил на него три банки тушёнки. Ну и открыл окно, чтобы жарко не стало. Если сейчас ничего кроме тушняка я предложить не могу, то хоть разогрею его…
Пока занимался с разогревом еды, заметил, что Артём, сидя за столом, клюёт носом.
— Хочешь спать?
Пацан чуть встрепенулся. Посмотрел на меня слипающимися глазами и ответил:
— Да. Я, пожалуй, лягу, всё-таки, без ужина.
— А что так?
— Да я почти двое суток не спал уже. — Не смотря на сонное состояние, щёки пацана немного покраснели. — Как яйцо принёс домой, хотел залечь спать…
Ясно. Пока был на адреналине — держался. А как опасная ситуация прошла и адреналин ушёл, расклеился.
Но вот же пацан! Двое суток не спит, качается, а я всё не могу начать гриндить…
Я вышел из комнаты и махнул рукой, зовя пацана за собой и тот с готовностью пошёл за мной.
Я достал матрас и положил его на пол. Ткнул пальцем в кровать:
— На кровать положим Настю. — Перевёл палец на диван. — На диване лягу я. Ну а тебе придётся спать на матрасе, на полу.
Я развёл руки в стороны, на что пацан лишь махнул рукой:
— Да хоть на коврике. Главное с подушкой.
Я достал подушку, одеяло и отдав это все Артёму, вернулся на кухню. Так сказать, на ужин с Настей.
Вернувшись на кухню, я сел за стол и затих. В голове всплывали образы сегодняшнего дня. Яркие, как зелёная кровь монстра богомола.
Меня аж передёрнуло. Какой-то особой инсектофобией я, конечно, не страдаю и на адреналине спокойно эту тварь порвал. А вот сейчас, при воспоминаниях, мерзко. Что может быть более мерзко, чем богомол? Разве что, таракан…
Но, положительные моменты сегодняшний день тоже принёс: яйцо и плюс два уровня. Кстати, про уровни… Я открыл меню и вкачал одно нераспределённое очко в очки действия.
Перед глазами появилась надпись:
Формируется надстройка очка действий.
Будет доступно через: 01:29:59
По-хорошему, сегодня нужно сидеть на кухне до того, пока не вложу последовательно все три очка. Ведь завтра у меня намечается опасный поход до ТЦ.
Я вынырнул из своих мыслей и посмотрел на девушку напротив.
Настя молча сидела за столом, смотрела куда-то вниз, в сторону и неторопливо барабанила пальцами по столу.
Так! Это я в себя ушёл, и мне там комфортно. А вот девушка, наверное, чувствует неловкость от молчания.
Надо это дело исправлять:
— Артём твой…
Девушка перевела взгляд на меня и, улыбнувшись, тут же продолжила за меня:
— Брат.
— А сколько ему сейчас лет?
— Пятнадцать.
Я встал, достал из ящика пробковую подставку и положил на середину стола. Пока подготавливал стол к «ужину», протянул:
— Какой-то он слишком…
Я замолчал, пытаясь подобрать слово, но девушка опять продолжила за меня:
— Взрослый?
— Ну, вроде того.
Девушка улыбнулась как-то очень уж грустно.
— Ему пришлось повзрослеть раньше времени. Два года назад мы ехали всей семьёй загород на отдых и попали в аварию.
Я потыркал пальцем банку с тушёнкой… Горячая уже.
С помощью прихватки переместил банку на пробковую подставку, достал две тарелки, две вилки. А также, прихватил пачку крекеров и сел обратно за стол.
— На машине?
Девушка кивнула:
— Да. У нас взорвалось колесо и машину повело влево, прямо на встречку.
Я покачал головой.
— И?
Она тяжело вздохнула:
— Я очнулась в реанимации со сломанным позвоночником, отёком мозга, порванной селезёнкой и в общей сложности провела в больнице больше месяца. Даже на похороны своих родителей не смогла попасть.
Я остановил свою руку, которой тянулся к тушняку. Мдааа…
— Прости, что…
Настя кивнула:
— Не надо извиняться. Я своё давно уже отплакала и мне уже гораздо проще об этом говорить.
Я посмотрел в её грустные глаза и непроизвольно коснулся её руки.
— Я тебя понимаю. Лучше чем кто либо на свете. Мои тоже погибли в автокатастрофе. Правда, пять лет назад…
И мы оба замолчали.
Я, всё таки, открыл банку тушняка. Половину мяса положил Насте, половину себе. Ну и крекеры поделил пополам.
Мы так же молча принялись за нехитрый ужин, немного погружённые в свои мысли.
А девушка-то за сегодня проголодалась! Она хоть ела и аккуратно, но жевала явно быстрее, чем надо было бы. Я, правда, от неё не отставал. Как только кусок мяса попал в рот, я понял насколько проголодался. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды.
Очень оперативно подъедая тушёнку, я стал поглядывать на холодильник с мыслями о добавке. Но когда доел, решил с этой добавкой повременить, потому что посмотрел на девушку.
Ага… гораздо проще ей говорить… как же. Хоть по аппетиту она от меня и не отставала, но по глазам было видно, что закидывает она в себя еду чисто механически, а мысли её где-то далеко.
Так, надо переводить разговор потихоньку в более позитивное русло.
— Говоришь, Артём раньше времени повзрослел, потому что ему пришлось о тебе заботиться?
Девушка подняла на меня взгляд, но вынырнула из своих мыслей далеко не сразу. Ей понадобилось пару секунд, чтобы осмыслить мой вопрос.
А когда осмыслила, ответила с какой-то еле уловимой нежностью в голосе:
— Да. Без него бы я не справилась. Было, конечно, непривычно, когда мелкий вредный братец, который ещё год назад мне на стул подбрасывал подушку-пердушку, — она улыбнулась, — вдруг превратился в заботливого мужчину. Навещал, притаскивал мне апельсины в больницу, поддерживал, хотя самому было непросто. Как я потом, после выписки, узнала, он полностью забросил школу и устроился на две подработки, чтобы нам на жизнь хватало, и мне на возможную операцию.
— А он в аварии разве не пострадал?
Девушка покачала головой:
— Как ни странно — нет. Даже не сломал себе ничего, отделался ушибами.
— Ну, хоть тут повезло. А со школой как? Он что, так больше и не ходил?
Девушка слабенько улыбнулась:
— Я, когда выписалась, заставила его туда ходить и бросить одну из подработок. Тогда, почувствовала себя хоть не совсем бесполезной, потому что помогала ему с учёбой. Он и раньше не особо любил учиться, а уж после прогулов, совсем отстал от программы. Но я его подтянула, всё-таки, сама отличницей была в школе. Да и в институте училась неплохо.
— Ты что-то говорила про операцию. А с ней что?
— Моего пособия по инвалидности и одной подработки Артёма хватало только кое-как сводить концы с концами. Ни о какой операции речь и не шла. Да и не существует пока такой операции, которая бы мне помогла. Ну, и когда это выяснилось, я отговорила брата возвращаться на вторую подработку. Сколько раз говорила ему, что он слишком многое на себя взвалил. Но он лишь отшучивался не по-детски. Говорил: вот подыщет мне мужа, сбагрит, вот тогда и вздохнёт спокойно.