Неизбежно в любых отношениях − неважно, насколько хорошо знаком человек, − неизбежно не испытать сомнения. Я не научился спокойно воспринимать этот факт, поскольку не могу втолковать себе, что доверие человека невозможно без сомнения. Рискну даже копнуть глубже, затронув не только доверие, но и веру, как таковую. Слепая вера ближе к черте, разделяющей здравый смысл и безумие, чем вера, таящая в себе сомнение. Черта эта, в отличии от тонкой грани, широка, и ступив на нее, главное не сбиться, в каком направлении каждое из состояний: где заканчивается ясный разум, а где начинается безумие.
В прочем, может, я ошибаюсь. Возможно, что единственно верным прилагательным к понятию веры может быть "слепая" или "безусловная". Вполне вероятно, это единственно не лишенные смысла словосочетания с термином веры. Быть может, мысли, парирующие на тему сомнения, вызывают, на самом деле, беспричинное беспокойство. И было бы куда лучше, или вернее выразиться, благоприятней для гармонического состояния отвергнуть любое сомнение, подавив сбивающие с толку мысли, слепо уверовав, слепо любя, слепо доверяя? Может, пес во сне пытался мне донести это, призвав отдаться течению жизни?
Я выбрал небольшую, но очень милую ель, с короткой хвоей темно зеленого цвета. В прочем, я был уверен, что Джеки понравится, и все же ее искренняя радость, выраженная на лице при виде дерева в моих руках, утешила меня. Казалось, высказывая слова своей признательности, она хотела в соответствии с требованиями хороших манер еще раз сказать, что мне было вовсе не обязательно делать что-то подобно для нее. Но это был скорее тот случай, когда позитивные эмоции затмевают все стандарты приличия.
Мне было приятно, что все сложилось именно таким образом, Джеки тут же подалась метаться по комнате, подыскивая подходящее место для дерева в ней. Когда задача была выполнена, мы принялись разматывать ель с уз белой нити, которая так туго облегала вокруг ветвей, что те не позволяли рассмотреть ствол сквозь хвойную гущу.
Наши пальцы, разумеется, пострадали от бесчисленных соприкосновений с иглами, но запах лесной хвои, что при этом все сильнее ударял в голову, притуплял нервные окончания, как некое обезболивающее, так что в самом процессе мы не ощущали мелких ран, они дали о себе знать гораздо позже.
Я предложил установить дерево в подставку, аргументируя, что это сугубо мужская работа и я не мог принять отказа.
Джеки удалилась наверх за принадлежностями.
Я остался в комнате сам, по-прежнему испытывая некую тягу к той части комнаты, которая уходит за угол, но так и не решаясь удовлетворить свой интерес, самостоятельно заглянув в другую часть. Вместо этого я удобно устроился на диване, на котором провел последнюю ночь, закинув ногу на ногу и вытянув спину на все быльце.
Странно, как находясь в чужом доме можно ощутить себя, как в своем родном. Я вспоминаю, как при очередном визиту к психологу, он задал вопрос, как я чувствую себя на новом месте. Я ответил, что приемлемо, однако оказалось, что я солгал и любой другой на моем месте, ответивший дословно, был бы так же не прав. На любом новом − незнакомом − месте человек всегда испытывает дискомфорт. Каждая деталь обстановки будет сбивать с толку, пока не будет изучена в подробностях.
Еще на том самом приеме я подверг сомнению непоколебимость подобного суждения, чем задел доктора. Спорить бессмысленно, когда ваш оппонент имеет диплом в сфере медицины и разговор заходит о ней же. Мое мнение лишается любого права на существование. Однако, как мне кажется теперь, психолог был доволен убедиться в наличии моего собственного мнения, пусть и ошибочного по его убеждениям главное отличного и самостоятельного.