– Смелее, побежали! – Она радостно призывала меня разделить с ней свои ощущения. Я же несмело попытался побежать, но замер тут же, любуясь ее по детскому искренней радости, с которой она кружила вокруг стогов сена, пританцовывая как в первый день нашей встречи. Солнце ослепляло меня, но я не мог оторвать своих глаз от этой картины. Прикрывшись рукой от солнца, я продолжал наблюдать за Джеки, она то ускорялась, то протягивала руки к небу, то кружила со стороны в сторону, то бежала вприпрыжку – она продолжала очаровывать меня, я не смог удержаться, и не колеблясь более, бросился ей вдогонку.
17.
Золотистые поля, раскаленные под светом солнца, множество их уже было скошено, но большая часть, находящихся вблизи дома, были по-прежнему заняты растительностью.
Мы в шутку догоняли друг друга, пытаясь скрыться за высокими стогами, но лишь баловались, не превращая всю нашу игру в перегонки.
Джеки наконец остановилась, обессилено рухнув на землю у одного со стогов, она продолжала смеяться и задыхаться от переизбытка эмоций и воздуха. Я упал рядом с ней, распластавшись на земле и направив взгляд в синеву неба.
Это было хорошей разрядкой. Чтобы на душе стало хорошо, телу тоже следует снимать усталость, но в отличии от души, это сделать куда проще, физические нагрузки отвлекают также наши мысли, от чего душе кажется спокойней. Полагаю, это не станет открытием, что наши мысли сами нас терзают, и помочь себе можно, оглушив их на время. Разница лишь заключается в том, что человек применяет для этого. Для кого-то это спорт, для другого работа, кто-то пишет музыку, картины, а кто-то не находит лучшего варианта отуманить собственные мысли, чем свести счеты с жизнью. Трудно сказать, кто прав больше, ведь у каждого своя правда. Это не спонтанные решения, человек долго приходит к ним.
Мы вернулись в дом на тракторе вместе, я был намерен провести день в работе на воздухе. Тело устало, но приятно, ныло. Я знал, что к концу дня это ощущение усилится, и возможно, мне удастся наконец уснуть тем сном, который последнее время начал мне казаться невозможным. Разумеется, ни это изначально руководило мною, но такая мысль все же грела меня.
Покопавшись без разрешения хозяйки дома в небольшом сооружении, походящим на сарай, я нашел деревянные бруски, с которых сразу решил подремонтировать забор вокруг дома, мешок цемента для заливки бетонного крыльца дома, подразрушенным мною этим утром, и облицовующей дорожки вокруг фундамента. Позже я нашел краску, но уже имел план работ на оставшуюся часть дня, в которую покраска бы просто не поместилась по длительности светового дня, в отличии от работы граблями, обнаруженными так же одними с последних. Я решил пройтись ними во дворе.
Он был чистым, и я больше получал удовольствия от процесса работы, нежели делал что-нибудь полезное. Металлические когти граблей практически не собирали ничего с земли, расчесывая лишь хаотично выросшую траву вокруг дома.
Время пролетело быстро, когда я опомнился, сколько всего переделал по хозяйству. Хотя в самом процессе оно, казалось, текло сверх медленно.
День близился к вечеру, краски неба поспешно угасали, но меня по-прежнему не тянуло в дом, с окон которого от света складывалось впечатление, что была уже ночь.
Я был все также за домом, когда увидел, как кто-то неуверенно приближался ко мне, замедляя свой шаг, чем ближе подбирался ко мне.
Незнакомцем был мужчина средних лет, уставший с виду от работы и чем-то встревоженный. Не знаю, что именно выделяет сельского жителя, но я не сомневался нисколько, что он с мест, не слишком отдаленных отсюда.
– Привет. Что Вы здесь делаете? – он заговорил ко мне первый, остановившись несколько отстраненно от меня так, что ему пришлось говорить громче, нежели принято вести обычную беседу.
– Здравствуйте! Меня приютили здесь ненадолго, я решил помочь хозяйке по дому. Вот, взялся за задний двор, – я подсознательно пытался произвести хорошее впечатление, как обычно бывает при знакомстве с новыми людьми, независимо от того, нужно ли это знакомство обеим сторонам.
– Вы гостите здесь? Я живу неподалеку, меня просили приглядывать за этим домом. Я удивился, увидев машину у дороги.
– Да, это мое авто, я сбился с пути. На самом деле, я проезжал мимо, и, наверное, задержался здесь дольше, чем следует, излишне пользуясь добротой хозяйки, вы знакомы с ней?
– Вы имеете в виду Джеки? – он несколько помедлил со своей репликой.
– Да, она замечательная! Она, должно быть, сейчас в доме, может, позвать ее?
– Что, простите?
– Джеки. Хозяйка. Она в доме, вы приехали к ней? Она сейчас в доме, – крайне медленно и старательно я произнес каждое слово, будто общался с иностранцем, с которым следует разговаривать громче и разборчивей, чтобы ему не пришлось переспрашивать.
– Нет, я просто проезжал мимо, мне уже пора, – незнакомец заторопился, неуклюже пытаясь скорее оставить меня.
Этот странный эпизод несколько нарушил мое представление о завершении дня, но мне было необходимо принять такие обстоятельства, поскольку я хорошенько вымотал свой организм работой, так что мне пора было возвращаться в дом.
18.
Закрывая за собой двери, я мысленно запечатлел в памяти пейзаж, провожающий меня в дом. Красная полоса неба над линией горизонта, сливающаяся с темной землей, и желтые оттенки над ней. Дальше небо переливалось от светло-голубого, ослепляющего глаза, до темно-синего цвета на другом конце неба, где уже давно началась ночь.
Джеки появилась в дверном проеме, как раз когда я начал разуваться, освобождая свои ноги от тяжести ботинок. Последние были истоптаны на окружающих полях, так что были изрядно испачканы налипшей травой и землей, от чего приятно пахли.
В ногах в ту же минуту я ощутил облегчение, порожденное избавлением от тяжести ушедшего дня. Рефлекторно я выпрямился во весь рост и прогнулся в спине, отведя плечи назад, желая размять или расслабить утомившиеся мышцы.
– Я приготовила тебе полотенца, можешь принять ванну, чтобы снять усталость.
– Спасибо, Джеки! Это как раз то, что мне сейчас нужно.
– Как провел день?
– Старался провести его с пользой!
– Ты много чего сделал здесь, спасибо. Дом требует много работы и ухода за собой. Ты очень помог.
– Это приятная работа, мне самому хотелось всем этим заняться.
Джеки мило улыбнулась, а затем отвела меня в ванную комнату, подождав, пока я сниму с себя одежду, чтобы иметь возможность постирать ее.
– У меня нечего тебе дать переодеться, но я постелю в комнате, сможешь сразу лечь, я сделаю нам чай перед сном. К утру твоя одежда успеет высохнуть.
– Спасибо.
Я закрыл дверь, запер ее на заслонку, хотя в этом не было необходимости. Я остался один в ванной комнате, и по привычке посмотрел на себя в зеркале, на мгновение ужаснувшись своего отражения, словно не узнав его. Мне показалось, на моем лице изменились какие-то незначительные детали, что могли заметить лишь очень близкие мне люди. На меня будто смотрело более старшее лицо, чем запомненное мною в сознании.
Я переложил полотенца с края ванной, чтобы не намочить их, пока буду набирать воду.
С открытием крана с него хлопком вышел воздух, после чего спустя небольшую паузу ожидания потекла тонкой струей ржавая вода, здорово контрастируя с матовой белизной ванного покрытия.
Мне не пришлось долго спускать воду, чтобы дождаться прозрачной струи, напор которой тоже стал лучше. Закупорив слив, я снял с себя белье, чтобы поместиться наконец в ванную.
Вид голого тела, даже собственного, обычно вызывает мысли, стимулирующие прилив сил, возбуждая весь организм. Но я был для подобного состояния чрезмерно слаб.
Вода оказалась недостаточно горячей, чтобы распарить меня, в воздухе даже не повысилась влажность, зеркало и стены по-прежнему не запотевали каплями конденсата. А к тому моменту, как ванная была полной воды, я вовсе ощутил, как она, остывая, начала охлаждать меня.