Демонесса замерла в нескольких шагах, прищуривая красивые глаза, она склонила голову на бок, изучающе глядя на медленно, но неуклонно приближающегося воина. А потом Кален вновь услышал ее медовый голос.
— Ты красив, молод и силен. Но я не вижу в тебе страсти. Ты неподвластен мне, ибо ты не знаешь истинной любви. Ты никогда не любил. Твои помыслы чисты до отвращения, — она брезгливо скривила губы и занесла хлыст для удара.
Острая боль пронзила его плечо, когда тонкий хлыст прикоснулся к доспеху. Металл раскалился, обжигая кожу, белая ткань почернела и задымилась. Кален не остановился, он продолжал наступать и молиться. И тогда он увидел страх в ее глазах и больше его ничего не сдерживало, теперь он не шел против сильного ветра, как при первых ее словах, время вернуло свой бег. Он отбил очередной удар хлыста, и одним прыжком оказался рядом с демоном. Ее речь больше не была сладостной. Ее прелести больше не завораживали. Он парировал удар ее кинжала своим мечом и вонзил свой кинжал в ее грудь. Демонесса закричала и обратилась в огонь. Жар обжог его лицо. Высокий столп огня затухал и вот уже у его ног едва тлели последние искры.
Он обернулся к товарищам. Те в нерешительности стояли у тела командора.
— Он был хорошим воином, но не смог противостоять ее силе. Мы должны двигаться дальше.
— Как ты смог ей противиться? — спросил один из Видящих.
— Молитва. Очисти свой разум и молись. Создатель не оставит детей своих уповающих на него.
— Но командор тоже был.
— Видимо он усомнился на секунду или же она истратила слишком много сил, чтобы сломить его, а на меня у нее уже не хватило.
— Кален, твой доспех…
Только сейчас он почувствовал обжигающую боль и быстро отстегнул раскаленный наплечник. И приказал сомкнуть ряды, делая шаг вперед. Никто не произносил никаких слов, но безмолвно все последовали за новым командором. Их осталось пятнадцать.
В следующий раз их встретили одержимые маги. Они не нападали, не использовали магию. Просто в дальнем конце коридора стояли пять фигур с посохами, преграждая путь Видящим. Воины воспряли духом. Всего пятеро. Их втрое больше. Но маги так и стояли, а сзади послышалось уже знакомое шуршание и хлынула волна подземных тварей. Они бились как звери. Все понимали, что это последняя битва, слишком много было тварей. И эти твари были крупнее, они передвигались на четырех конечностях, но, когда поднимались на задние лапы были выше человеческого роста. Они были вооружены кинжалами и короткими мечами. Щитов их племя не признавало. Достигнув цели в несколько прыжков тварь поднималась, и выхватывала оружие из-за пояса. Началась схватка.
Но убили не всех. Послушные командам одержимых магов, твари не рвали их на части, а оттесняли от группы и утаскивали в сторону магов. Кален видел, как отчаянно дерутся его братья. Он сам уже изрядно устал. Пот скатывался по широкому лбу и резал глаза. Он видел, как одного из его братьев окружило с полсотни тварей. Но он не опустил оружие, он дрался до последнего. Кален видел, как тварь, которую насадили на нож схватила острыми зубами руку, державшую кинжал. Видел, как острые зубы вонзились в латную рукавицу и уже через мгновение мужчина закричал. Тварь упала на пол, держа в зубах отгрызенную руку. Другая тварь запрыгнув на спину Видящего резко рванула его голову вверх, отделив ее от тела. Кален молился. Он был готов к встрече с Создателем. Лишь трое Видящих все еще оставались на ногах и сопротивлялись, истекая кровью. Тварей было слишком много. Кален видел, как один из троих исчез под кучей набросившихся на него тварей. Другой получил удар под колено и не устоял. Гигикающая толпа утащила и его. Он остался один, но продолжал сопротивляться пока у него не потемнело в глазах.
Он очнулся в клетке. В магической клетке. Он был ранен. Ныли руки, глухой болью в груди отзывался каждых вдох. Он едва мог опереться на правую ногу. Глубокие раны пленным перевязали, но не утруждали себя излечением. Тут же рядом с ним сидели десять его братьев. Одиннадцать. Их осталось одиннадцать. Они видели перед собой начертанную на полу пентаграмму. По ее углам стояли пять человек. В темноте под колоннадой слышался неровный хор голосов. Многих голосов. Слышалось отвратительное шуршание подземных тварей. Пленных обезоружили и сняли доспехи, оставив лишь штаны и нижние рубахи. В этот момент Кален понял, что они будут завидовать павшим. И так оно и было. Когда они пришли за первым Кален бросился на вошедшего с голыми руками, но магический щит, легко его оттолкнул, оглушенный он упал на холодный пол. И уже через несколько минут одного из них принесли в жертву. Он не кричал проклятий, он читал молитву, но Создатель был глух. Оставшиеся видели, как его разрывают на части, обагряя его кровью центр пентаграммы. Которая отозвалась на кровавую жертву на мгновение полыхнув золотым огнем. Сколько это продолжалось никто не знал. После четвертой жертвы, Видящие перестали сопротивляться. Кален каждый раз рвался заменить кого-то из братьев, но мучители упорно выбирали других, не его. Теперь они не смотрели на жертвенник. Они просто молились, взявшись за руки, слушая предсмертные крики своих друзей. Быстрая смерть ждала лишь первую жертву. Всех остальных долго мучали, убивая медленно и болезненно. Крики и проклятья умирающих не волновали магов крови, они лишь забавляли подземных тварей. Сколько это продолжалось заключенные не думали. Они уже простились с жизнями и смиренно ждали своей участи. Они не говорили больше, не держались за руки, не молились. Их оставалось трое. В очередной раз к клетке направился один из магов. Кален преградил ему путь. Закрывая собой товарищей.
— Возьми меня.
Маг лишь улыбнулся из-под капюшона.
— Для тебя у нас есть кое-что особое, воин. Ты убил демона желания, это немногим под силу, так что ты будешь последним. И поверь, ты даже не представляешь, как ты будешь страдать.
Маг приказал подземным тварям оттащить Калена и забрал другого. Кален схватился за прутья магической клетки. Прикосновение вызвало острую боль, но эта боль не могла сравниться с его чувством вины. Он возглавил этих воинов, он вел их, после гибели командора. Это его вина. Нужно было повернуть, нужно было прислушаться к словам старого мага у ворот. Он этого не сделал. Все это случилось по его вине. Боль, которую он испытывал все крепче сжимая прутья была заслуженной карой, за его безрассудство. Он привел их на этот жертвенник. Чем больше он думал об этом, тем менее последовательны и логичны были его мысли. Они путались в голове, превращаясь в огромный ком бессвязных обрывков. Его мозг рвался на части, как рвали, резали, ломали его товарищей. Когда он остался один, его рассудок был уже поврежден. Страха не было. Было отчаяние и самобичевание. Он молился, опять молился. Не о спасении, на это не было надежды, он молился о обретении света, о своих погибших товарищах. Молил Создателя принять их в свой свет. О себе он не молился. Он был готов принять свою участь. И было еще чувство, что он что-то не успел сделать, а теперь уж точно никогда и не сделает. Покрытые ожогами и кровью руки все так же сжимали ненавистные прутья, и он молился. Без надежды. Просто повторял годами заученные слова. Мыслей уже не было. В ушах все еще стояли крики его товарищей. Теперь его черед. Тогда он и увидел Астера и его отряд. Затуманенный рассудок принял их сперва за подземных тварей. Потом он разглядел в них людей, но решил, что это еще одна группа магов. И лишь когда Астер приблизился к клетке и приложил палец к своим губам призывая его к молчанию, он осознал, что это спасение. Маги затянули очередную песню, воспользовавшись этим Астер прошептал: