Началась зима, во всяком случае выпал первый снег. Я сидела у ствола векового дуба глядя как медленно лед сковывает воды неизвестного озера, и ждала смерти. Я не ела уже несколько дней. Мне было трудно даже открывать глаза, и я перестала их открывать. Я торопила свой последний вздох, я хотела бы проститься со всеми, но рядом не было никого, поэтому я обращалась к ним всем в мыслях. Мой последний час, долго же смерть ждала этого. Столько раз я была на краю гибели и всегда возвращалась. А теперь, у меня не было желания оставаться, я не видела больше в этом смысла. Звенящая пустота в душе, поглотила меня. Но, даже теперь я не могла вымолвить слова прощания, обращенные к Калену, я не знала, что сказать, я представила себе его в последний раз, смотрела в яркие голубые глаза и просто молчала. Страха смерти не было, как не было больше и воли к жизни. Я умирала в глуши, и не было рядом друзей, чтобы заставить меня бороться. Я была одна на берегу замерзающего озера. А потом я уснула, мне приснился Инариэль. Он бежал мне на встречу, что-то кричал, но я не слышала его голоса. Меня окружали демоны, они плясали и оглушительно кричали, каждый из них наровил дотронуться до меня, ударить, укусить. Поцеловать? Приласкать? Они утягивали меня за собой в черную пустоту. Инариэль все еще бежал, но расстояние между нами непреклонно росло. Все было кончено, прощай, друг. Наверное, ты хотел мне помочь, как всегда, но на сей раз ты опоздал.
Яркий свет ударил мне в глаза. Я сощурилась. И попыталась понять, что же происходит. Я уже умирала, я видела демонов, окруживших меня, и вот я лежу на кровати, меня согревает теплое одеяло и в глаза нещадно бьет свет. Ладно, пока глаза привыкают, надо разобраться, что там творится у меня в душе. Ничего не изменилось. Я все так же не хочу жить, все так же чувствую гнетущую пустоту внутри. Гулким набатом бьется сердце. Но я жива, значит борьба еще не окончена, кто-то вмешался и вытянул меня из-за грани, опять. И кто бы это мог быть. Открываю глаза. Повернув голову вижу широкую спину, белую рубаху без рукавов и огромные зеленые плечи.
— Рыдгар, — стону я. — Как вы нашли меня? Я же запретила вам входить в леса!
На мой голос оборачивается не Рыдгар. Я закрываю глаза, потом опять их открываю. Передо мной в белой рубахе стоит орк, женщина орк. Она мне приветливо, на сколько это позволяет ее лицо, улыбается.
— Я не Рыдгар, незнакомка. Мое имя Вия.
— У орков не бывает таких имен, слишком короткое и мягкое, — ворчу я.
Она смеется низким, достаточно угрожающим смехом.
— Ты права. Мое полное имя Вырламинкаштырн. Можешь называть меня так.
— О, я даже и в лучшие времена с трудом бы запомнила этот набор звуков.
— Смотрю ты не в духе. Странно тебя принесли…
— Да я уж заметила, что я не вижу того замерзающего озера.
Вия перестала улыбаться и замолчала, осуждающе глядя на меня. Я подумала, что грубить спасителям по крайней мере не вежливо, даже если забыть о том, что спаситель — орк.
— Прости Вия. Я сама не своя. Мое имя Мирриэль, можно просто Мирра.
Вия кивнула.
— Выпей, — протянула она мне миску с дурнопахнущей жидкостью.
Я скривилась, но послушно выпила.
— Гадость, — констатировала я. — Что это?
— Лекарство.
— Понятно. А как я здесь оказалась?
— Тебя принес охотник.
— Ничего себе, вы всех валяющихся у деревьев путников тащите в дом и выхаживаете?
— Нет, только тех, на которых указывают древние духи. Особенно, когда посылают они для этого старого Вуда.
— Старый Вуд? Это кто?
— Ты слишком любознательна для того, кто ищет смерти.
— Этого у меня не отнять, точно.
— А ты не очень-то приветлива и благодарна за спасение.
— Ты плохо меня знаешь, раньше все было по-другому.
— Конечно, по-другому. Первый предупреждал, что у тебя сейчас трудный период, просил быть снисходительными, но если будешь грубить, я в долгу не останусь! Поняла, Темная?
— Еще бы! А теперь ответишь на мои вопросы?
— А теперь, темная, ты будешь спать!
Я хочу сказать, что мне совсем не хочется спать, а хочется узнать ответы, но мой язык немеет, веки наливаются свинцом и я падаю на подушки. И проваливаюсь в кошмар. Меня опять окружают демоны. Но теперь я могу различить в бормотании отдельные слова: «наша», «с нами», «не уйти», «темная». Это длится бесконечно долго. Но потом все опять исчезает, и я открываю глаза в кровати. В комнате темно. Наверное сейчас ночь.
— Вия? — зову я. — Очень хочется пить, пожалуйста.
— Ее нет, — отвечает мне грубый мужской голос и рядом со мной возникает тень чашки.
Я беру ее и с удовольствием выпиваю чистую прохладную воду.
— Спасибо! А где Вия?
— Ее нет. Нельзя рядом с тобой находится долго, никому из нас, мы несем дежурство по очереди. Сейчас моя смена, — он протягивает мне уже знакомую миску с гадостью. — Пей и спи! Хватит разговоров.
— Хорошо бы проснуться, когда будет ее дежурство, она хоть немного разговаривает, — бурчу я, но послушно выпиваю и ложусь.
И снова темнота и демоны окружают меня. Я просыпаюсь, мне дают выпить гадость, и я опять засыпаю. Раз, два, пять.
Безнадежно открываю глаза. Орки настойчивы и молчаливы. Дают мне «лекарство» и следят чтобы я все выпила. Никто не разговаривает. Я сажусь в постели.
— Давайте, выпью, — смиренно произношу я.