— Мне сказали, что когда мать мальчика выиграла дело в суде, о признании ребенка Мортонами, мальчик исчез и больше его никто не видел. Это напугало меня безумно, я подумала, что Хьюго может сделать то же самое с нашим ребенком и не теряя времени сбежала из города.
— Да кто тебе сказал эту чушь? Хотя, догадываюсь кто. Дэлия!
Я молча кивнула.
— Аделина, милая! Ну почему ты так ей верила? Почему ничего не сказала мне?
Никакого суда не было. Хьюго никогда бы не допустил, чтобы фамилия Мортонов — девичья фамилия королевы, упоминалась на судебных заседаниях. Ребенка признали без проблем и выделили содержание. Вот и все.
— Любимый, — я прижалась к Рону, — она была так убедительна, и кроме того, мы с ней дружили еще со школы. Я и не думала, что она может лгать. А Хьюго Мортон, он всегда так неприязненно на меня смотрел. Я поверила ей безоговорочно.
— Мой дядя мало на кого любезно смотрит. Такой уж у него характер. Но в душе он совсем не такой грозный. Поверь мне, я его знаю всю жизнь, — улыбнулся Рон.
— А вот Дэлия опасна, очень опасна. И не только она. Я сейчас занимаюсь финансами, пытаюсь распутать клубок, который закрутил Рафал Элистер. Там что-то очень не чисто. Но я разберусь в этом.
А сейчас дорогая, я хочу тебе кое-кого представить. Я нанял охраников и снял для них две комнаты в доме напротив, так они всегда будут видеть вход в твой дом.
Рон вышел на крыльцо и махнул рукой. Из окна напротив, ему тоже махнули. А через минуту в прихожую вошли два молодых человека крепкого телосложения.
— Это Питер — главный охранник и его помощник Ник. Если ты заметишь, что — то неладное — сразу выходи на крыльцо или помаши рукой в окно. Они тут же придут. Один из них будет сидеть у окна в доме напротив и наблюдать за дорогой и твоим домом. Другой периодически будет обходить дом и сад.
— Госпожа Аделина, обратился ко мне Питер — разрешите осмотреть дом.
— Да, конечно, осматривайте.
Охранник прошлись по всем комнатам дома, заглянули в кладовую, на чердак и в подвал.
Потом вышли на улицу и осмотрели мой сад, обнесенной живой изгородью.
Вернувшись, они велели мне запирать вход в подвал и на чердак. А так же закрывать ставни с задней стороны дома. Я поблагодарила их и обещала все выполнить.
Когда они ушли Рон сказал:
— Аделина, пожалуйста закрывай входную дверь. Сегодня, когда я вошел, она была открыта.
— Да, знаю Рон. Я всегда запираю. Но в этот раз Марк захотел пить и пока я приносила ему воду, совсем забыла про дверь.
— Марк. Почему ты его так назвала?
— Так звали моего дедушку, мне это имя всегда нравилось.
— Наш следующий сын будет зваться Артуром, как мой дед.
— Рон, о чем ты говоришь? Нам бы выжить и вырастить Марка.
— Ничего не бойся, теперь мы вместе, и я не позволю никаким посторонним людям ломать наши судьбы.
— Рон, может мне уехать к моей старой Кетрин, и пока пожить у нее?
— Я думал, о том, чтобы увезти тебя отсюда, У меня есть небольшое имение, о котором никто не знает, ни родители, ни Дэлия. Я купил его самостоятельно. Но нас могут выследить. Тебя без проблем нашла моя мать, так же Дэлия выследила тебя, правда не знаю как. Я говорил с этим мерзким типом Криспи. Он сознался, что она ему хорошо заплатила, за то, чтобы он выселил тебя из дома. А когда ты смогла оформить купчую на дом, гневу ее не было предела.
— Опять Дэлия! Почему она так зла на меня? Что я ей сделала? Я всегда помогала ей с уроками, когда мы выросли, я стала брать ее с собой в гости, на приемы. Представляла как лучшую подругу, когда меня приглашали на балы, я всегда в ответ на приглашение посылала записку, с просьбой привести с собой подругу. Я всегда очень хорошо к ней относилась.
— Аделина, как я понимаю, без тебя ее бы не пустили ни в один приличный дом. Наша аристократия весьма надменна, и желает видеть у себя только гостей благородного происхождения. А отец Дэлии нувориш, хоть и очень богат.
— Да Рон, я считала, что это несправедливо делить людей на знатных и не знатных. Поэтому всегда старалась для нее.
— И что получила ты? Что получил я? Эти два года нашей совместной жизни для меня сплошная мука. Я не мог к ней привыкнуть. У нас даже разные спальни. Я не пускаю ее в свою.
— Как так Рон, вы же зарегистрированы как муж и жена?
— А вот так, я просто ее не люблю и все. Она старалась быть любезной и милой, но злую натуру трудно скрыть. Постоянно срывалась, кричала на прислугу. Один раз даже избила свою горничную. После чего, имела неприятный разговор с моей матерью и на время угомонилась. Моя мама — единственная, кого она боится в нашем доме. Я все эти годы был раздавлен и бессилен. Она делала все что хотела. Меня ничего не интересовало кроме живописи. И благодаря тому, что у меня еще сохранился этот интерес, я поехал на выставку и увидел там твой портрет.