На пути в зал, нужно было проследовать через подсобное помещение, из которого вел коридор в кабинет господина Штайнера. Когда Кроус проходила мимо, она обратила внимание, что из коридора доносились какие-то звуки. Значит, хозяин был еще на рабочем месте, а в этом случае шуметь не следовало.
Аделия в поисках Эрики обошла зал, подсобное помещение, туалетные комнаты гостей и персонала, но девицы там не оказалось.
Вельма и Ют уже ушли, не дождавшись напарниц.
- Куда она делась? – задавалась вопросом Аделия.
Напарница на улицу выйти не могла. Центральный вход она заперла, а если бы направилась через служебный, девушки обязательно столкнулись бы. Выходило, что Эрика в кабинете Штайнера. Аделия прильнула к двери в надежде, что расслышит, о чем они говорят. За дверью продолжали раздаваться неразборчивые звуки. Кроус отворила дверь. Теперь уже можно было лучше расслышать беседу.
- Мало? – донесся женский голос. Однако он совершенно точно не принадлежал напарнице.
- Да! – голос собеседника однозначно указывал на Штайнера.
- Это слишком жирный запрос! Надо уметь справляться со своим аппетитом! – четко выговаривала дама.
- Ты сама виновата! – повысил тон Гиди.
- Ты должен понимать, что раскормленный гусь обязательно попадет в суп!
- Ох, как ты заговорила! – мужчина начинал говорить все громче.
В этот момент в нос Аделии врезался удушливый запах. Он медленно, но верно плыл из кабинета хозяина. Мускус, роза, ваниль и еще какая-то отдушка.
Девушка зажала нос, но было поздно. Слизистая начала чесаться, словно по ней кто-то ползал. Она сильнее сдавила ноздри и открыла рот, жадно хватая воздух. Но удушающий запах обволакивал все во рту. Теперь горло стало нестерпимо чесаться. Официантка осознала, что с минуты на минуту заполнит комнату громким чиханием. Девица просчиталась, потому что сразу же издала:
- Апчи-чи-чи, апчи, апчи, а-а-а пчи-и-и-и… - это было настолько громко, что дверь распахнулась и ударилась о стену. Аделия от неожиданности повалилась в сторону, прямо на шкаф. В попытке избежать падения, она крепко ухватилась за него, но хранилище посуды повалилось вместе с ней. Из шкафа посыпалась посуда, разбиваясь об пол.
Из коридора послышались быстрые шаги, они приближались молниеносно. Чудом Аделия успела подняться и проскользнуть в зал. Местом укрытия послужила стойка, за которой напарницы упаковывали пирожные навынос.
- Кто здесь? – закричал Гиди. Он окинул взглядом подсобное помещение, а потом прошелся по залу.
- Никого? – спросила женщина. Она появилась вслед за ним. Аделия, будучи в изогнутом положении под стойкой, не смогла увидеть даже подол платья дамы. Сердце Кроус начинало колотиться все сильнее, так как жуткий запах мускуса, розы и ванили доносился от дамы.
«Сейчас чихание начнется, - думала официантка. – Противный аромат! Нет! Идите уже!»
- Какой-то гаденыш нас подслушивал! – гневался мужчина. – Выходи!
- Издав такой грохот, - недовольно заявила гостья, - гаденыш, сверкая пятками, мчится, наверное, в трех кварталах отсюда.
Штайнер глубоко вздохнул, выругался и, топая лакированными ботинками, ушел в кабинет, его гостья последовала за ним.
Аделия, справляясь с сердцебиением, дрожа от страха, словно в лютый мороз, выбралась из-под стойки и кинулась к двери. Она решилась выйти через главный вход, чтобы не проходить через служебное помещение, благо, ключ был на стойке. Ключа же на стойке не оказалось. Возможно, его забрал Гиди, проходя мимо. В панике, не помня себя, девушка все же бросилась к служебному выходу. Там никого не было, она без препятствий покинула здание и, уставши, топала домой. Маленькие часики, носимые ею всегда с собой, показывали почти девять часов вечера.
- Вот это передряга, - говорила часикам Аделия, - чуть не попалась…
На улице Фон-Штарсе 55, стояло трехэтажное здание. Его построили в пятидесятых годах прошлого века. Когда-то это были шикарные апартаменты, но в последующие годы здание отвели под жилье малоимущих шведов. В многокомнатные апартаменты заселяли молодые семьи. Каждому отводили по комнате.
Аделия брала внаем комнатку на третьем этаже. Хозяйка арендуемой площади проживала по соседству. В свое время она развелась со своим супругом и сошлась с соседом, от которого ушла жена. Вот так у предприимчивой шведки во владениях оказались две комнаты. А после кончины мужчины, дама решилась одну из комнат сдавать.